Владимир Гуреев - Наследственное право России - учебник

В отличие от общепринятого мнения, что при наследовании имеет место только универсальное правопреемство, принципиально иной точки зрения придерживаются некоторые авторы, утверждая, что наследование может строиться по модели как универсального и непосредственного, так и сингулярного и опосредованного правопреемства.

Идея универсальности, как утверждает П. С. Никитюк, «противоречит дифференциации наследственной массы на части, подчиненные разным наследственно–правовым режимам и наследуемые в качестве самостоятельных объектов разными кругами наследников» [22] . Подтверждение тому ученый находит в различной процедуре оформления прав на разные части наследства. Так, в наследстве можно выделить части, которыми наследники могут овладеть, а впоследствии и распорядиться без какой‑либо регистрации специального органа (предметы домашней обстановки и обихода, ценности и т. п.), и вещи, которыми без такой регистрации распорядиться нельзя (автомобиль, квартира, дом и т. д.). Другим признаком неоднородности наследственной массы является различное налогообложение перехода отдельных ее частей. Опровержением теории, согласно которой наследование предполагается только как универсальное правопреемство, ученый видит при анализе действующего законодательства.

В связи с тем, что завещательный отказ (легат) обременяет саму наследственную долю его исполнителя и подлежит выдаче за счет этой доли, независимо от того, дожил ли исполнитель завещания до открытия наследства и принято ли оно им, дает основания для отнесения к одному из видов наследственного преемства легата (завещательного отказа). Данное утверждение спорно уже лишь потому, что отказополучатель, в отличие от наследников, не отвечает по долгам наследодателя и получает завещательный отказ из оставшегося после удовлетворения кредиторов наследодателя и выдела обязательной доли наследникам – исполнителям завещательного отказа. Здесь мы видим нарушение принципа непосредственности наследственного преемства: отказополучатель приобретает право на имущество не непосредственно от наследодателя, а через исполнителя завещания. При этом отказополучатель приобретает лишь только какое‑нибудь отдельное право или несколько отдельных прав, а не совокупность имущественных прав и обязанностей наследодателя.

Критикуя концепцию универсальности наследственного правопреемства, П. С. Никитюк отмечает, что конструкция наследования как преемства только универсального и непосредственного стесняет наследников ограничением свободы распоряжения наследственными правами. Так, сделки по частичному отказу от наследства, по реальному разделу наследства не в соответствии с наследственными долями при получении свидетельства о праве на наследство, по отзыву акта о принятии наследства, совершенному иным путем, нежели подача заявления в нотариальную контору, не могут нарушить защищаемые законом интересы какого‑либо лица. «Такие сделки не противоречат общим началам и смыслу гражданского законодательства, т. е. они правомерны, хотя и не предусмотрены прямо в законе».

Интересной представляется по данному вопросу точка зрения В. И. Серебровского, который разделяет утверждение, что наследование является общим и универсальным правопреемством, однако отмечает, что наследственное преемство понимается как переход совокупности имущественных прав от наследодателя к наследникам. Обязанности наследодателя не являются свойством универсального наследственного преемства, они только его обременяют. Поэтому ответственность наследника по долгам, обременяющим наследство, являет собой «самостоятельный, хотя и находящийся с ним в близкой связи, институт наследственного права, существование которого обусловлено специальной нормой закона» [23] . Ограничение состава наследства активом наследственной массы не получило дальнейшей поддержки ни в научной литературе, ни у законодателя.

Отметим, что конструкция универсального правопреемства была создана прежде всего собственниками и исторически предназначалась для определения судьбы именно вещных, а не обязательственных прав на случай, если с собственником вещи произойдет что‑то непредвиденное и непредотвратимое. Обязательственные отношения первоначально трактовались лишь как отношения строго личного характера и прекращались как со смертью должника, так и со смертью кредитора. Возникнув в глубокой древности, данная концепция продолжала развиваться сообразно развитию товарного и денежного оборота. В Древнем Риме под универсальным наследственным преемством понимался «переход прав и обязанностей покойного, включая также те отношения, которые не могут быть предметом гражданского оборота, как семейные святыни и отправление культа предков» [24] . В этот же период возникло и сингулярное преемство, когда субъект преемства воспринимал лишь отдельные права, прежде принадлежавшие другому лицу. Виды сингулярного наследственного преемства, которые сохранились и в нашем законодательстве, известны были в Древнем Риме. Например, отказ по завещанию и фидеикомисс – приказ наследодателя наследнику по завещанию передать наследственную массу третьему лицу.