Дмитрий Чудинов - Наследство в России. Игра по правилам и без

Опыт этих исков учит нас многому. Во-первых, тому, что даже самый идеальный инструмент наследования может быть оспорен, если его работа ведет к нарушению чьих-либо прав. Во-вторых, тому, что в судах по-настоящему правового общества процесс установления легитимности оспариваемого инструмента не должен быть сведен к определению его аутентичности и соответствия юридическим стандартам: грамотное оформление документа создает презумпцию его правомочности, но эта презумпция может быть опровергнута дополнительными доказательствами. В-третьих, тому, что заключать важные договоры лучше в письменном виде и желательно при профессиональной юридической поддержке: жизнь Анны намного бы упростилась, если бы обещание Говарда создать траст в ее пользу было закреплено в письменном виде, например в виде двустороннего договора, по которому он бы обязывался этот траст создать, а она обязывалась бы вступить с ним в брак; взыскать ущерб за невыполнение такого договора было бы гораздо легче, чем доказывать факт противоправного вмешательства.

Итак, районный федеральный суд присудил Анне около $89 млн, что составляло «всего» 5,5 % от наследства Говарда. Казалось бы, не так много, и здесь можно было и остановиться. Но Пирс Маршалл решил продолжать войну, хотя, учитывая объем сумм, потраченных им в течение последующих девять лет на адвокатов, этот шаг вряд ли был оправдан финансово.

Продолжение происходило в форме апелляционного процесса, который ограничивается пересмотром теоретических, правовых ошибок (вопросов нарушения применения процессуального либо материального права) со стороны нижестоящего суда. Практические вопросы, то есть вопросы установления фактов, находятся в исключительной компетенции первичной инстанции и суда присяжных и апелляции не подлежат. Соответственно, ходатайства Пирса (а в ответ и Анны) о пересмотре предыдущего решения были основаны на предположительных ошибках, совершенных нижестоящими судами в отношении теоретических аспектов дела – главным образом вопроса о границах федеральной юрисдикции.

Апелляционная одиссея этого дела началась с Апелляционного суда по девятому округу, куда относится штат Калифорния. Команда Пирса представила три аргумента: (1) вопросы наследования лежат за пределами сферы федеральной юрисдикции, и потому решения и окружного суда, и суда по делам о банкротстве были ошибочны; (2) вопросы наследования не имеют прямого отношения к вопросам банкротства, и потому решение суда по делам о банкротстве было ошибочно; (3) претензия по вопросу противоправного вмешательства уже была рассмотрена и отклонена местным судом, имеющим в данном случае приоритетный статус, и потому решение Федерального окружного суда было ошибочным.

В декабре 2004 г. Апелляционный суд постановил, что первый из этих аргументов правомерен, и, соответственно, отменил решения обеих нижестоящих федеральных инстанций. Придя к такому выводу, суд – по соображениям логики, а может, стремясь к оптимизации рабочего времени, – решил не рассматривать оставшиеся два аргумента. Если бы он поступил иначе, это сократило бы лет на шесть с половиной дальнейшее судопроизводство.

Настала очередь адвокатов Анны продемонстрировать характер, и они подали апелляцию в Верховный суд США, доказывая, что окружной суд ошибся, что вопросы наследования на самом деле не исключаются из сферы федеральной юрисдикции и, стало быть, обе нижестоящие инстанции имели право рассматривать иск о противоправном вмешательстве. Более того, ее адвокатам удалось привлечь к этому делу внимание администрации Джорджа Буша, которая подключилась к апелляции в качестве общественного наблюдателя.

В мае 2006 г. девять верховных судей вынесли единогласное решение: вопросы о наследовании находятся в сфере федеральной юрисдикции, и, соответственно, постановление окружного суда, отменяющее постановление нижестоящих судов, отменяется. Это решение привлекло колоссальное внимание журналистов не только из-за одиозного характера истицы, но и из-за поддержки, оказанной ей администрацией президента. Телевидение и газеты преподнесли это как выдающуюся победу Анны на пути к наследству. Ее адвокаты не упустили возможности набить себе цену, сбив далекую от юриспруденции белокурую звезду с орбиты реальности. Безусловно, победа имела место, но сама по себе она еще ничего не значила: теперь Пирс мог повторно обратиться все в тот же окружной суд с ходатайством о рассмотрении двух нерассмотренных аргументов. Но Анна уже считала себя без пяти минут наследницей миллионов покойного Маршалла и потешалась над незадачливым Пирсом. Знала бы она, что и ей, и ее сыну, и ее противнику оставалось жить считаные месяцы.