Владимир Павлов - Квалификация преступления со специальным субъектом

Подтверждает наши выводы и анкетирование судебных и прокурорско-следственных работников, которые в подавляющем большинстве своем – 89,1 % – высказались против повышения возраста уголовной ответственности до 20 лет.

Однако данная проблема должна рассматриваться еще и параллельно с проблемой установления предельной возрастной границы уголовной ответственности для лиц, совершивших преступление в пожилом или старческом возрасте. Причем юристы и психологи высказывают самые различные мнения, которые требуют комплексного научного обоснования не только в рамках данных направлений, но и с позиции медицины.

Представляется не бесспорным утверждение Л. В. Боровых о якобы возникшей потребности в специальном уголовно-правовом механизме по реализации ответственности пожилых людей за совершенные преступные деяния [184]. Думается, что такой потребности в настоящее время нет, поскольку границы пожилого и старческого возраста условны и для каждого человека, исходя из физиологических и индивидуальных особенностей его организма и образа жизни, они будут разными. Поэтому лица пожилого и старческого возраста, совершившие преступление во вменяемом состоянии, способны нести уголовную ответственность на общих основаниях в соответствии с ч. 1 ст. 20 УК РФ 1996 г.

Другое дело, когда речь идет о человеке, утратившем способность осознавать свои действия и ориентироваться в конкретной обстановке в связи с болезненным состоянием и расстройством психики. В этом случае следует решать вопрос о его вменяемости или невменяемости путем проведения судебно-психиатрической экспертизы. При подобном подходе, как замечает О. Д. Ситковская, установление верхнего возрастного порога уголовной ответственности уже теряет смысл, так как проблема переводится на уровень категорий вменяемости и невменяемости [185]. Вместе с тем нельзя в категоричной форме исключать решение данной проблемы в дальнейшем. Следует согласиться с аргументированным утверждением Р. И. Михеева о том, что преступность лиц пожилого и старческого возраста является самостоятельным объектом исследования не только уголовного права и криминологии, но и уголовно-исполнительного права, что проблема эта еще недостаточно разработана в юридической науке и нуждается в дальнейшем изучении [186].

Следовательно, субъект преступления как физическое лицо, обладающее возрастом, предусмотренным в законе, и вменяемостью, как уже раньше было отмечено, даже в преклонные годы (65–75 и более лет) не освобождается от уголовной ответственности. Однако суд, назначая и индивидуализируя уголовное наказание в каждом конкретном случае, не должен игнорировать, а, наоборот, обязан учитывать пожилой и старческий возраст лица, совершившего преступление.

Вместе с тем предложение О. Д. Ситковской оговорить в законодательстве невозможность привлечения к уголовной ответственности лиц старческого возраста, которые вследствие физиологического одряхления, не связанного с психическим расстройством, не способны при совершении преступления осознавать свои действия или руководить ими [187], довольно интересно и заслуживает внимания. Оно требует более детального и аргументированного обоснования с точки зрения медицины (психиатрии), а также науки уголовного права и психологии. В данном случае, видимо, следует говорить либо о совокупности двух критериев невменяемости – медицинского (биологического) и юридического (психологического), которые нашли свое законодательное закрепление в ст. 21 УК РФ 1996 г. и исключают уголовную ответственность, либо о наличии только одного юридического критерия – вменяемости, когда лицо является субъектом преступления и несет уголовную ответственность.

Таким образом, возраст как признак субъекта преступления не только является неотъемлемой частью этого понятия, но и самым непосредственным образом влияет на уголовную ответственность лиц, совершивших общественно опасное деяние. При этом возраст тесно связан со всеми институтами уголовного права, требует своего дальнейшего изучения и уточнения с современных позиций совершенствования действующего уголовного законодательства, а также с точки зрения психологии, медицины, педагогики и других наук, как в теоретическом, так и в практическом смысле. Ряд отмеченных нами положений о возрасте как признаке субъекта преступления требует также своего законодательного разрешения.

Учение о субъекте преступления привлекает внимание ученых-юрис-тов, психологов, психиатров, педагогов и представителей других наук многих зарубежных стран. Необходимость полного и всестороннего исследования данного вопроса диктуется тем, что как в теории, так и в судебной практике имеются спорные вопросы, связанные с понятием субъекта преступления. В свою очередь, изучение субъекта преступления в зарубежном уголовном законодательстве (в частности, институтов ответственности, наказания, соучастия в преступлениях со специальным субъектом, вменяемости и др.) дает возможность глубже понять совокупность всех элементов (признаков) целостного учения о составе преступления.