Владимир Алпатов - Языковеды, востоковеды, историки

В это время Старостин еще работал в Институте востоковедения. Там его положение стало гораздо прочнее, чем вначале, и из-за общественных перемен, и просто из-за того, что он стал старше и издал несколько больших книг. Успешно прошло его выступление на ученом совете, упомянутое в очерке о М. С. Капице, а в Отделе языков он возглавил специально созданную группу сравнительно-исторического языкознания. Единомышленников и последователей Старостин находил и среди сотрудников института, первоначально воспитанных в иных традициях. Из них надо особо отметить А. Ю. Милитарёва, ставшего ведущим специалистом по афразийским языкам. Милитарёв старше Старостина на десять лет, но безоговорочно признал Сергея Анатольевича своим учителем. И в Институте востоковедения Старостин после развода нашел вторую жену, с которой очень хорошо прожил до конца жизни. Наталья Юрьевна Чалисова – специалист по классической персидской литературе, автор немалого числа работ. В обоих браках было по сыну, каждый из которых по-разному вошел потом в коллектив, возглавлявшийся отцом (старший как лингвист, младший как разработчик компьютерной базы).

В Институте востоковедения во времена М. С. Капицы было относительно спокойно. Как раз в эти годы (1989–1992) я недолго был начальником Старостина, заведующим отделом, что он не преминул отметить в надписи на книге. Главной своей обязанностью по отношению к нему я считал не мешать и по возможности не вмешиваться в его обширную деятельность. Но я чувствовал, что ему тесно в институте, где лингвистическая компаративистика по объективным причинам не могла стать приоритетным направлением. Вместе с А. Ю. Милитарёвым они стали искать другое место работы. Сначала они чуть было не перешли в Институт этнографии, но что-то не сложилось, и еще два года они оставались на прежнем месте. А потом «прогрессивные» ученые стали переходить во вновь образованный почти с нуля Российский государственный гуманитарный университет (РГГУ). Туда в 1992 г. перешел и Старостин, незадолго до этого 17 января 1992 г., наконец, защитив в Институте востоковедения докторскую диссертацию на основе книги о родственных связях японского языка (в отличие от первой защиты вторая прошла без всяких происшествий). В РГГУ перешли из Института востоковедения А. Ю. Милитарёв, О. М. Мудрак и другие члены его коллектива, и еще ряд сотрудников Института востоковедения разных специальностей, включая его жену. Жалко было расставаться с Сергеем Анатольевичем, но я понимал, что независимо от политических и прочих преходящих обстоятельств ученому его калибра нужен самостоятельный научный центр.

Коллектив, возглавляемый Старостиным, мог теперь из неформального превратиться в формальный, образовался особый центр, фактически небольшой научно-исследовательский институт при университете. Туда перешли его единомышленники не только из Института востоковедения, пополнялся он и молодежью, сначала из выпускников МГУ, потом РГГУ, где с самого начала компаративистика заняла в обучении большое место, стал поставлять собственных выпускников.

В первые годы существования РГГУ, тогда возглавлявшегося видным «прорабом перестройки» Ю. Н. Афанасьевым, его преподаватели и сотрудники были захвачены идеей создать центр «свободной науки» по образцу западных университетов, противостоящий «консервативным» МГУ и Академии наук. Потом жизнь сгладила это противостояние: почти все поняли, что делают общее дело, а советские традиции, как выяснилось, далеко не во всем плохие, оказались устойчивее, чем первоначально казалось. Например, преподавательский состав Института лингвистики (лингвистического факультета), созданного вышеупомянутым А. Н. Барулиным, формировался из выпускников Отделения структурной и прикладной лингвистики МГУ и оказался очень похож на это отделение (только с большим преподаванием восточных языков).

И Старостин в последнее десятилетие жизни активно сотрудничал с Академией наук. В 2000 г. после смерти В. М. Солнцева, к тому времени директора академического Института языкознания, возникла идея поставить на это место Сергея Анатольевича. Одно время он был увлечен этим предложением, но не получилось: коллектив предпочел «своего» В. А. Виноградова, уже много лет работавшего в институте. Но в последние годы жизни Старостин, помимо РГГУ, работал и в Институте языкознания, где ради него создали специальный центр языков Евразии, расформированный после его смерти. И в 1997 г. он стал членом-корреспондентом Академии наук (кстати, первым в академии выпускником Отделения структурной и прикладной лингвистики, хотя он принадлежал лишь к одиннадцатому его выпуску). Увы, академиком он стать не успел.