Виталий Ситников - Как написать сочинение. Для подготовки к ЕГЭ

К концу войны дух русской армии крепнет, несмотря на крайне тяжелые условия солдатского быта. Одно из самых ярких проявлений силы духа и стихийного гуманизма русских солдат-победителей – их отношение к противнику. Если во время отступления армию охватил «дух озлобления против врага», то на последнем этапе войны, когда французские войска бегут из России, «чувство оскорбления и мести» сменилось у солдат «презрением и жалостью». Их отношение к французам становится презрительно-сочувственным: они обогревают и кормят пленных, несмотря на то, что им самим не хватает провианта. Гуманное обращение русских солдат с пленными – характерная особенность народной войны.

Толстой отмечает, что именно в армии, сплоченной единством интересов, проявляется способность людей к духовному единению. Отношения между русскими солдатами и офицерами напоминают атмосферу «семейственности»: офицеры заботятся о своих подчиненных, понимают их настроение. Армейские взаимоотношения нередко выходят за рамки воинских артикулов. Духовное единение армии особенно впечатляет во время Бородинского сражения, когда все заняты ратным трудом во славу Отечества.

С изображением русской армии в романе Толстого связана тема истинного и ложного героизма. Героизм русских солдат и офицеров, «маленьких людей» большой войны, Толстой показал как нечто обыденное, будничное. Геройские поступки совершают тихие, незаметные люди, не осознающие себя героями, – они просто делают свое «дело», «бессознательно» участвуя в «роевом» движении человечества. Это героизм истинный, в отличие от героизма ложного, «театрального», продиктованного соображениями карьеры, жаждой славы или даже самыми благородными, но очень абстрактными целями, такими, как, например, «спасение человечества» (к этому стремятся некоторые «любимые» герои Толстого – Безухов и Болконский).

Истинные герои – скромные «труженики» войны капитан Тушин и капитан Тимохин. Оба офицера – люди довольно невзрачные, в них нет подчеркнутой молодцеватости, как, например, у Денисова, напротив, они весьма скромны и робки.

Капитан Тушин – герой Шенграбенского сражения. В его внешнем облике, речи, манере держаться «было что-то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное» (т. 1, ч. 2, XV). Несколько штрихов подчеркивают «невоенность», простонародность Тушина: он отдал честь Багратиону «робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники» (т. 1, ч. 2, XVII). Штаб-офицер сделал замечание Тушину, «маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно». «Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон» (т. 1, ч. 2, XV).

Перед сражением он размышляет о смерти, не скрывая, что смерть страшит его прежде всего неизвестностью: «Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, а есть атмосфера одна» (т. 1, ч. 2, XVI). В это время недалеко от балагана упало ядро, и «маленький Тушин с закушенною набок трубочкой» сразу же бросился к солдатам, уже не думая о смерти.

Именно робкий, «домашний» Тушин взял на себя инициативу во время Шенграбенского сражения. Он нарушил диспозицию и выполнил то, что ему казалось единственно правильным: «действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов» (т. 1, ч. 2, XIX). Но кроме князя Андрея, мало кто понял значение подвига Тушина. Он и сам не считает себя героем, думая о промахах и чувствуя себя виноватым в том, что «оставшись жив, потерял два орудия». Важнейшая черта Тушина – человеколюбие, способность к состраданию: он подбирает тяжело раненного пехотного офицера и контуженного Николая Ростова, хотя их «велено было бросать».

Капитана Тимохина объединяет с героем Шенграбена и «невоенный» облик, и глубокое внутреннее родство. Вызванный к полковому командиру, ротный Тимохин – «человек уже пожилой и не имевший привычки бегать» – бежит, «неловко цепляясь носками», «рысью». «Лицо капитана, – отмечает Толстой, – выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно, от невоздержания) лице выступали пятна, и рот не находил положения» (т. 1, ч. 2, I). Внешне Тимохин ничем не примечательный «служака». Однако Кутузов, узнавший его во время смотра, с симпатией отозвался о капитане: «Еще Измайловский товарищ… Храбрый офицер!». Накануне Бородина Тимохин просто и буднично говорит о предстоящем сражении: «Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку пить: не такой день, говорят» (т. 3, ч. 2, XXV). По словам князя Андрея, «то, что есть в Тимохине» и в каждом русском солдате, – глубокое патриотическое чувство – «одно только и нужно на завтра», чтобы выиграть Бородинское сражение. Успех сражения, заключает Болконский, «никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа» (т. 3, ч. 2, XXV) – он зависит только от патриотизма солдат и офицеров.