Отдельные бытовые ситуации и житейские поступки проясняют единство и многогранность жизни, в которой неумолимые социальные и нравственные закономерности проявляются в случайном. Случайное, нетипическое, в свою очередь, оказывается закономерным. Именно из такой цепи бытовых случайностей складывается судьба Катерины Кабановой. «Случайно» Борис приехал в Калинов, «случайно», а вовсе не потому, что именно этот человек был предназначен для нее судьбой, полюбила его Катерина. Сама любовь героини – только один из возможных вариантов ее противостояния постылой жизни в доме Кабановых. Катерина ждала «кого-нибудь», кто не походил бы на людей, окружавших ее в Калинове. Это должен был быть вестник из другого мира, с кем она могла бы связать свои надежды на новую жизнь и счастье.
Любовь Катерины не высшая потребность души, как у Ларисы Огудаловой из «Бесприданницы», а форма протеста против быта, символ свободы и веры в реальность мечты. Мечта Катерины воплотилась в Борисе, к которому она и обращается не столько как к возлюбленному, сколько как к своей мечте. В нем соединились ее надежды на счастье, сознание своего греха, горечь от предчувствия неизбежного наказания. Катерина и Борис говорят на разных языках: она смогла подняться над бытом, но ее возлюбленный к этому не способен.
Катерина утопилась не от «несчастной любви» и не от любви «невозможной», греховной, хотя сама ситуация вызывает в памяти литературный стереотип «бедной Лизы». Ее вытолкнул калиновский быт, так как ее страстное желание новой жизни, выразившее себя в мучительной любви-страсти к Борису, не могло существовать в калиновских рамках, не могло быть скроено по калиновскому образцу. Антипод Катерины – Варвара, несмотря на то, что настроена по отношению к Катерине вполне дружелюбно, становится ее наперсницей, дает ей ключ от калитки, способствует ее тайным свиданиям. В отличие от Катерины, Варвара рождена калиновским бытом, не нарушает его принципов. В том, что ей кажется бытовой хитростью, Катерина чувствует нарушение законов, спор с судьбой. Калитка для Варвары – обычный бытовой предмет, для Катерины – это врата, выводящие ее из ненавистного дома, но за ними скрываются две дороги: в рай «недозволенной», а потому обреченной любви, и в ад, где ее будут терзать муки растревоженной совести. Варвара легко обходит любые бытовые препятствия, легко любит, легко грешит – для Катерины именно быт и убеждение в незыблемости его нравственных законов оказались главными препятствиями на пути к счастью.
В «Грозе» раскрылась новая «философия быта», выработанная Островским. Быт стал формой «живой» жизни, отражением естественных стремлений человека. Понять душу человека, подвергнув ее испытанию бытом, – такова главная задача, поставленная драматургом во второй половине 1850-х гг. Разрушение быта – симптом скорого развала отживших социальных отношений. В «самом решительном», по словам Добролюбова, произведении Островского отношения главной героини с бытом впервые переведены в новую, неожиданную плоскость. Смысл «бунта» Катерины в том, что она стала живым отрицанием калиновского быта. У читателя или зрителя вряд ли возникает вопрос, можно ли «улучшить» бытовую среду, изображенную в пьесе, сделав ее более человечной, проницаемой для нового. Отношение к быту и нравам Калинова – неизменно отрицательное: в нем нет гармонии, красоты и поэзии, поэтому его крах неизбежен.
Исключительным вниманием к быту обусловлены сюжетно-композиционные особенности «Грозы»: статичность сюжета, «пропуски» в изображении любовной интриги, большое количество сцен, которые не обязательны с точки зрения развития событий, но необходимы для характеристики бытовой среды и нравственных принципов жителей Калинова. Темп развития действия вполне соответствует неторопливой, размеренной жизни калиновцев. Сцена, декорации, кулисы лишь формально ограничивают временные рамки трагедии. Замедленная экспозиция, обширная предыстория героини (рассказ Катерины Варваре о своей жизни), краткие предыстории других персонажей (Тихона, Бориса) создают впечатление, что ход событий начался задолго до первого эпизода пьесы. Финальные реплики персонажей не исчерпывают смысла происшедшего – самоубийства Катерины, намекая на возможность развития событий в самой действительности. «Гроза», как и большинство пьес Островского, метко названных Добролюбовым «пьесами жизни», кажется сценическим фрагментом реальности.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу