Виталий Ситников - Как написать сочинение. Для подготовки к ЕГЭ

Обстоятельный анализ «Грозы» дал критик «Современника» Н. А. Добролюбов. Его статья «Луч света в темном царстве» (1860), написанная с позиций революционно-демократической «реальной критики», продолжила его размышления о драматургии Островского, начатые статьей «Темное царство» (1859). Опираясь на художественную символику пьесы, Добролюбов использовал точные, соответствующие художественной природе «Грозы» критические образы-символы «темного царства» и «луча света в темном царстве». Его анализ остается классической трактовкой произведения, несмотря на явный «социологический» уклон, обусловленный основным принципом критика: анализировать не то, что писатель хотел сказать своим произведением, а то, что в нем сказалось. Однако это лишь одна из критических интерпретаций «Грозы», вызвавшая полемику. В частности, Д. И. Писарев в статье «Мотивы русской драмы» (1864) решительно отверг вывод Добролюбова о том, что Катерина – подлинная героиня нового исторического периода. Таким героем, по мнению Писарева, можно считать тургеневского героя – разночинца-демократа Евгения Базарова. Вместо эстетического анализа пьесы, который помог бы преодолеть крайности публицистических трактовок, критик ограничился памфлетными характеристиками героини. Его «разбор» окарикатурил и «Грозу», и оппонента – Добролюбова, который уже не мог выступить с «антикритикой» (умер в 1861 г.).

Показательна близость в понимании образа Катерины, возникшая между Добролюбовым и Григорьевым, который за несколько месяцев до появления статьи «Луч света в темном царстве» упрекал Добролюбова в навязывании Островскому одностороннего подхода к изображению жизни. По словам Григорьева, в статье «Темное царство» «Островский явился перед публикой совершенно неожиданно обличителем и карателем самодурства». Однако Григорьев и Добролюбов фактически совпали в оценке Катерины как героического характера, появившегося из толщи народной жизни, отметив трагизм ее судьбы и поэтичность души.

Проблематика пьесы связана с произведениями Островского конца 1840-х – первой половины 1850-х гг. Но в «Грозе» мир патриархального купечества изображен по-новому. В отличие от пьес предшествующего, «москвитянинского», периода, Островский резко критически отнесся к неподвижности и косной патриархальности «темного царства». По сравнению с первой комедией «Свои люди – сочтемся!» в «Грозе» создан образ настоящей героини, вышедшей из купеческой среды. Образ Катерины Кабановой – художественное открытие драматурга. Если в пьесах первой половины 1850-х гг. он показал, как патриархальную купеческую семью подрывало вторжение европейской «моды», «цивилизации», порождая полукарикатурных «мещан во дворянстве» (Гордей Торцов), то в «Грозе» протест Катерины отразил новую тенденцию, возникшую в самом купеческом быту, а не «импортированную» извне.

Появление героини, чей взгляд на жизнь полностью противоположен патриархальным традициям купеческого города Калинова, кажется, на первый взгляд, случайным. Однако судьба «белой вороны», мечтающей о счастье не по «закону», а по велению сердца, – отражение глубинных процессов, которые постепенно подтачивают фундамент калиновского бытия. Идеологическим фоном пьесы стали разговоры о «последних временах», «конце света», забвении молодежью прежних обычаев и традиций.

«Гроза», несмотря на свой «бытовой» внешний облик, – символическая пьеса, но ее символика не литературная, а фольклорная. Этим трагедия, насыщенная массой бытовых подробностей, отличается от предшествующих пьес Островского. Образ города Калинова вызывает устойчивые ассоциации с миром сказки: в пьесе немало сказочных аллюзий. Реальность Калинова похожа на «реальность» сказки: ведь в «Грозе» нет действующих лиц, которые выходили бы за пределы калиновского миропонимания. Даже Катерина, рвущаяся к другой жизни, не может представить себе, какая это жизнь. Для нее важно, что это другое, не похожее на нынешнее, ненавистное для нее существование. Племянник Дикого Борис, возлюбленный Катерины, напоминает чужеземца, приехавшего в этот сонный «город-государство» из неведомой страны, где, не в пример Калинову, жизнь совершенно иная. Но «пришелец» тоже становится одним из подданных калиновского «темного царства», в котором есть и злодеи, и жертвы. Для слабовольного Бориса не находится иной роли, кроме роли мыслящей, все понимающей, но бессильной жертвы. Он совершенно не похож на сказочного Ивана-царевича, спасающего свою возлюбленную. Катерина вызывает ассоциации с героиней оптимистической сказки о «спящей красавице». Однако «пробуждение» вовсе не радует героиню «Грозы»: прекрасный сон – жизнь в родительском доме – был грубо прерван замужеством. «Добрый молодец», Тихон, кажется околдованным злым чародейством калиновской «бабы Яги». Он слишком слабоволен, чтобы воспротивиться диктатуре своей матери.