Анна Разувалова: Писатели-«деревенщики»: литература и консервативная идеология 1970-х годов

Селезнев Ю . Мифы и истины. С. 207.

Возвращенная книга Олжаса Сулейменова. С. 81.

Павлов Ю . Юрий Селезнев: Русский витязь на Третьей мировой. URL: http://glfr.ru/biblioteka/jurij-pavlov/jurij-seleznjov-russkij-vitjaz-na-tretej-mirovoj.html.

Свое отношение к экранизации романа Белов высказал в: Что впереди? (Интервью вела Н. Авдюшкина) // Русский Север. 1991. 21 марта. URL: http://www.booksite.ru/belov/interview/6.htm.

Белов В. Все впереди. С. 206.

В романе, в отличие от фильма, эту идею высказывает «начитанный, не утративший светского лоска интеллектуал, осужденный за какие-то финансово-валютные аферы» ( Белов В . Все впереди. С. 138).

Hosking G. Beyond Socialist Realism. Soviet Fiction since Ivan Denisovich. N.Y., 1980. P. 70.

См., например: Мартазанов А . Указ. соч. С. 84.

Селезнев Ю . Василий Белов. Раздумья о творческой судьбе писателя. М., 1983. С. 101.

Там же. С. 102.

Селезнев Ю . Василий Белов… С. 106.

Там же. С. 105.

Виноградов И . Пути и перепутья Василия Белова // С разных точек зрения: «Кануны» Василия Белова. М., 1991. С. 113–114.

Оботуров В . Глум, или Кое-что об устоях сталинизма, о русском национальном характере и критиках «левых» и правых // С разных точек зрения… С. 137.

Оботуров В . Указ. соч. С. 136.

Название трилогии «Час шестый», данное по заглавию ее последней части и содержащее указание на время распятия Христа, свидетельствует о восприятии художником крестьянства как коллективной жертвы мирового зла и выявляет значимый для Белова религиозно-мистический аспект событий 1929–1930 года (см. также: Бараков В . Указ. соч.). В публицистике взгляд на крестьянство как на главного носителя православного сознания в России обоснован в статье «Догорающий Феникс» (см. Белов В . Раздумья о дне сегодняшнем. С. 20–27).

Белов В. Час шестый: Трилогия. Вологда, 2002. С. 375.

Белов В. Час шестый. С. 375.

Там же. С. 886.

Там же. С. 885.

Там же. С. 374.

Там же. С. 382–383.

Там же. С. 398.

В приписываемой А. Солженицыну работе «Евреи в СССР и в будущей России» (1968) есть характерное для «неопочвеннических» настроений оправдание «низового» (крестьянского) антисемитизма, ставшего ответной реакцией на участие евреев в акциях по коллективизации и раскулачиванию: «А там пошли хлебозаготовки 1928 – 29 годов, и среди тех, кто приезжал отымать хлеб у мужиков, опять что-то слишком много было евреев(выделено автором или публикатором. – А.Р .). Крестьянские мальчишки в коротких рубашонках, из которых потом сложится новая “черная сотня”, только тут впервые и увидели их, это им впечатление на всю жизнь?.. А там пошло “раскулачивание”, “коллективизация” – и кого же опять надежнее всего было посылать в деревню? У кого наверняка не дрогнет сердце перед русской крестьянской болью и разорением?» ( Солженицын А . Евреи в СССР и будущей России. С. 34).

Белов В. Час шестый. С. 704.

Ср.: Солоухин В. Последняя ступень. С. 214–215.

См.: Белов В . Час шестый. С. 397.

Там же.

Там же.

Белов В. Час шестый. С. 397–398.

Там же. С. 402.

Там же.

Там же. С. 405.

Белов В . Час шестый. С. 707–708.

Там же. С. 379.

Там же. С. 871.

Там же.

Белов В. Час шестый. С. 872–873.

См.: В. Белов – В. Бондаренко . Указ. соч. С. 197.

Белов В. Час шестый. С. 855.

Там же. С. 853.

Там же. С. 855.

А. Мартазанов обращает внимание на совпадение психологических «профилей» Сталина и Сапронова: «наиболее активным руководителем колхозного движения, а значит, главным источником бед и несчастий для шибановских крестьян оказывается инфантильный закомплексованный невротик (Игнаха Сапронов. – А.Р .), презираемый собственным отцом, никем не любимый и мстящий миру за собственную никчемность. В этой связи очень важным представляется то обстоятельство, что и в характере Сталина Белов акцентирует во многом сходные черты. Всесильный генсек изображен по-детски обидчивым, терзаемым невротическими комплексами, не способным к самопониманию субъектом…» ( Мартазанов А . Указ. соч. С. 73). Уточню, что восходящее к консервативной критике революции (от Тургенева и Достоевского до «Вех») противопоставление невротичных, деструктивных натур «революционеров» и самодостаточных, творческих натур крестьян-«хозяев» в создаваемой «деревенщиками» (Ф. Абрамовым, В. Шукшиным, В. Астафьевым, Б. Можаевым, С. Залыгиным) характерологии воспроизводилось с редким постоянством.