Арам Асоян - Данте в русской культуре

Эллис. Арго. М.: Мусагет, 1914. С. X–XI. Предисловие датировано: 15.Х. 1913 г., Штутгарт.

Эллис. Арго. М.: Мусагет, 1914. С. X–XI. Предисловие датировано: 15.X. 1913 г., Штутгарт. С. 105. Сверженье Люцифера и черный балдахин – знаки розенкрейцеровской символики. В статье «„Парсифаль“ Р. Вагнера» Эллис называл Данте «единственным, первым и последним поющим великим рыцарем Креста и вечной Розы». – См.: Труды и дни. 1913. № 1–2. С. 27.

Эллис. Vigilemus! Трактат. М., 1914. С. 24. Содержание перечисляемых Эллисом «ступеней великого падения культуры» вряд ли поддается точному определению, ибо, как верно заметил Э. Ауэрбах, попытки прояснить их темноту неизменно терпели неудачу, вырождаясь в произвольные и фантастические вымыслы. «Ведь подлинно тайное учение – не рациональная система, скрытая от нас в силу внешних причин и способная стать общедоступной, как только эти причины отпадут. Оно есть нечто тайное по самому своему существу, никогда до конца не известное ни одному посвященному. И тотчас утрачивает сходство с самим собой, как только его пытаются сделать всеобщим состоянием». – Ауэрбах Э. Данте – поэт земного мира. М.: РОССПЭН, 2004. С. 33.

«Искусство для меня, – писал Иванов, – преимущественно творчество, если хотите – мифотворчество – акт самоутверждения и воли-действия, а не познания (какова и вера), не reine willenlose Anschauung, а „творца безвольный произвол“, дело личного безвольного вселенского воления». – Иванов Вяч. Собр. соч. Т 3. С. 117. Миф для Иванова, по верному замечанию О. Дешарт, «всегда – первичная форма „имагинативного постижения сверхчувственных сущностей“. – Там же. Т 1. С. 115.

Эллис. Vigilemus! С. 21.

Там же. С. 20. Ср.: Вяч. Иванов о заключительном стихе «Комедии»: «Итак, перед нами мифотворческое увенчание символизма». – Иванов Вяч. Борозды и межи. Опыты эстетические и критические. М., 1916. С. 152.

См. об этом: Силард Л., Барта П. Дантов код русского символизма // Studia Slavica. Academiae scentiarum Himgariae. Budapest, 1989. T 35. P. 1–2.

Эллис. Vigilemus! C. 22. Ср.: «Истинному символизму свойственнее изображать земное, нежели небесное; ему важна не сила звука, а мощь отзвука. A realibus ad realiora. Per realia ad realiora. Истинный символизм не отрывается от земли, он хочет сочетать корни и звезды и вырастает звездным цветком из близких, родимых корней…» – Иванов Вяч. Борозды и межи. С. 157.

Иванов Вяч. Собр. соч. Т 3. С. 484.

Эллис. Учитель веры // Труды и дни. М., 1914. № 7. С. 66. Иванов был согласен с Эллисом, что «Божественная комедия» – мистерия, но это означало для него «упразднение символа как подобия и мифа, как отраженного действия; восстановление символа как воплощенной реальности, и мифа, как осуществленного – Fiat lux!». – Иванов Вяч. Борозды и межи. С. 132.

Эллис. Указ. соч. С. 48.

Иванов Вяч. Собр. соч. Т. 3. С. 484.

Белый А. Почему я стал символистом // Белый А. Критика. Эстетика. Теория символизма: В 2 т. Т. 1. С. 442.

Там же. С. 20. Здесь же Эллис писал: «После инкарнации Логоса „религиозный миф“ утратил почву, ибо миф всегда мистичен, а не религиозен, он уступил место легенде, т. е. полуфантастическому повествованию о далеком, но совершенно воплощено-реальном событии».

См.: Хайде В., Козьменко М. В. Творческий путь Эллиса за рубежом // Известия РАН. Сер. Лит. и яз. 1993. Т. 52. № 1. С. 61–69.

См.: Соловьёв B. C. Стихотворения и шуточные пьесы. С. 194.

См.: Переписка Блока с С. С. Соловьёвым (1896–1915) / Вступ. ст., комм. Н. В. Котрелева, A. B. Лавров: Александр Блок. Новые материалы и исследования//Литературное наследство. М.: Наука, 1980. Т 92. Кн. 1. С. 345.

См.: Библиотека A. A. Блока: Описание/ Сост. О. В. Миллер, H. A. Колобова, С. Я. Бовина; Под ред. К. П. Лукирской. Л.: БАН, 1984. Кн. 1.

Блок А. Записные книжки. 1901–1920. М.: Худож. лит-ра, 1965. С. 309.

Блок А. Собр. соч.: В 8 т. Т 5. М.: Гослитиздат, 1962. С. 433. Дальнейшие ссылки на это издание в тексте с указанием тома и страницы.

Библиотека A. A. Блока. С. 172. Возможно, «страшный мир» Карлейля оказал влияние на блоковское обозначение буржуазной действительности, что и отразилось в названии одного из стихотворных циклов, созданных Блоком в 1900–1910 гг.