Виктор Шнирельман - Арийский миф в современном мире

По разным причинам все такие авторы обращались к дохристианскому периоду жизни славян. Ломоносов пытался доказать случайность и незначительность варяжского эпизода на Руси, где, как он полагал, государственность возникла до варягов и где имелись длительные традиции высокой культуры, сложившейся и развивавшейся помимо каких-либо влияний извне (Ломоносов 1952). Доленга-Ходаковский настойчиво проводил мысль о том, что история и цивилизация славян имели глубокие дохристианские корни, что славяне являлись особым культурным миром. Он впервые предпринял попытку дать детальную характеристику образа жизни и духовной культуры славян языческого периода, тем самым заложив основы славянской археологии, этнографии, фольклористики и языкознания (об этом см.: Малаш 1990). Венелин первоначально ставил перед собой более узкую задачу – пробудить самосознание болгарского народа. Именно ради этого он пускался на поиски великой болгарской предыстории, что неизбежно заставляло его затрагивать вопросы древнего общеславянского единства и его культуры (Венелин 1856а; 1856б).

Иначе говоря, создателями «славянской школы» двигал прежде всего эмоциональный задор, направленный против того, что оскорбляло их национальные чувства. В методологическом плане они были достаточно беспомощны, многие их аргументы звучат для современных специалистов наивно и неубедительно. Однако они были первопроходцами, и их смелые построения ставили интересные проблемы и открывали новые направления исследований. Вместе с тем их последователи, которые и сформировали окончательно «славянскую школу», постепенно отходили все дальше и дальше от магистрального пути развития науки и погружались в пучину беспочвенных фантазий, руководствуясь исключительно этноцентристской славянофильской идеей. В свое время В. И. Пичета характеризовал эту школу как «сильную своим национально-патриотическим шовинизмом, но весьма далекую от настоящей науки» (Пичета 1923: 118). Даже такой русский патриот, как И. Е. Забелин, относился к этой школе весьма скептически и писал о смехотворности многих ее «достижений» (Забелин 1908: 38–39).

Тем не менее построения «славянской школы» с готовностью подхватили современные творцы «славяно-арийского мифа». О каких идеях, выдвинутых этой школой и вскоре полностью опровергнутых наукой, идет речь? Прежде всего о поисках славян повсюду на огромных территориях даже в глубочайшей древности, для чего славяне искусственно отождествлялись с самыми разными народами, известными по ранним письменным источникам, – с троянцами, скифами, сарматами, роксоланами, готами, гуннами, древними тюрками-болгарами, вандалами, варягами и даже этрусками.

Корни таких взглядов уходят к самым истокам русской историографии – к Синопсису, весьма популярному в России со второй половины XVII и до самого начала XIX в., когда он представлялся русским интеллектуалам наиболее основательным источником сведений о Древней Руси и происхождении славян (Формозов 1992). Именно оттуда черпал сведения Ломоносов, писавший о родстве русских с роксоланами и сарматами. Он же выводил древнейших славян («венедов») из Трои. Ломоносов, а за ним и Венелин отождествляли древних болгар-тюрков Причерноморья и Поволжья со славянами. Отрицая скандинавское происхождение названия «русь», представители «славянской школы» искали его истоки повсюду и во все мыслимые и немыслимые эпохи. Ломоносов даже воспроизводил версию Степенной книги о том, что Рюрик происходил из пруссов, якобы находившихся в родстве с римскими императорами. Между тем Степенная книга была составлена в Москве в XVI в. специально для того, чтобы легитимизировать власть московского царя и доказать происхождение его титула напрямую от императора Августа (Забелин 1908: 140). Именно Ломоносов впервые высказал мысль об исконной связи русов с островом Рюген, расположенным на Балтийском море. Венелин относил к славянам ираноязычных скифов и сарматов и тюркоязычных гуннов, восхищаясь подвигами якобы славянского вождя Аттилы. Он делал это для того, чтобы показать славян одним из древнейших народов Европы. Кроме того, он изобрел некую «гунно-аваро-хазарскую державу», назвав ее «царством русского народа». С Венелина началась и традиция отождествления этрусков со славянами и утверждения приоритета их письменности.

Это направление исторического мышления не осталось без внимания и со стороны русских самодержцев. Еще императрица Екатерина II любила размышлять на досуге о древней славянской истории и находила «славянскую» топонимику в Испании, Франции, Шотландии и даже в Индии и Америке. Она утверждала, что ранние короли Франции и Испании были славянами по происхождению. Ей принадлежит честь «открытия» связей этрусских и рунических памятников с «древним славянским письмом». Наконец, незадолго до своей смерти она пришла к мысли о том, что славяне якобы три раза завоевывали Европу от Дона до Швеции и Англии (Екатерина II 1878: 318, 321–325, 636). Примечательно, что для некоторых неоязычников не только Ломоносов, но и Екатерина II до сих пор представляются непревзойденными авторитетами в решении научных споров (Рыжков 1991; 1993: 309).