Виктор Шнирельман - Арийский миф в современном мире

Как уже отмечалось, во второй половине 1990-х гг. все рассмотренные выше теории, оживлявшие расистское наследие нацистской Германии и адаптировавшие его к современной российской действительности, подхватили не только русские ультранационалистические газеты, но и такие популярные общероссийские журналы, как «Чудеса и приключения», «Свет. Природа и человек» и «Наука и религия». Даже такой публицист патриотического направления, как К. Мяло, симпатизирует идее «славянского арийства» и не находит ничего странного в отождествлении Аркаима с «древнеславянской цивилизацией», хотя она и считает «разговоры о Белой Расе» провокацией (Мяло 1996: 115, 117). В феврале 1999 г. оккультную тему затонувших континентов подхватила популярная газета «Вечерняя Москва» – она писала о Лемурии, континенте Му, о погибшей цивилизации атлантов и, конечно же, о «полярной Гиперборее – легендарной прародине всего человечества» (Полицаев, Волкова 1999).

В той же газете была опубликована заметка неоязычника Л. Рыжкова, химика по образованию, секретаря Международной академии энергоинформационных наук (МАЭН), рекомендованного читателям как «профессора-лингвиста». В заметке излагалась уже известная нам идея о том, что «славянские языки были основой, на которой формировались все наиболее известные древние индоевропейские языки: латынь, санскрит, древнегреческий, а следовательно, и все европейские языки». Нисколько не смущаясь, автор выводил германскую «Эдду» от Веды, отождествлял короля Артура со славянским князем Яр-Туром, а «ариев» с «ярыми». Опираясь на все эти неуклюжие этимологии, автор заявлял, что «во всех языках, включая древние, обнаруживается первичный стародавний слой русского языка, скрытого под личиной чуждых прочтений, искаженных произношений и неправильностей записи». Это позволяло ему обращаться к русской мессианской идее: «Наш праязык, его славянская основа является для мышления тем организующим звеном, которое и выделило европейскую общность наций, создало мировую цивилизацию и определило мировое развитие». При этом автор предупреждал против «языкового шовинизма» и апелляции к превосходству над другими народами (Рыжков 2002б) 287. О «русо-этрусском» музее Егурнова писала «Литературная газета», готовая согласиться со «славянской принадлежностью» этрусков (Коханова 2001).

Как отмечалось выше, в конце 1997 г. журнал «Родина», учрежденный правительством России и Администрацией президента и известный своей достаточно либеральной позицией, ввел рубрику «Прародина», где появились статьи, проникнутые мистикой и «арийским духом». Это свидетельствует о том, что тогда даже президентский журнал на некоторое время попал под влияние эзотерики и ультранационалистической идеологии. Иными словами, тогда арийский миф с ужасающей быстротой начал завоевывать информационное пространство России и находил себе нишу даже в президентских структурах.

В конце 1990-х гг. в русле русского неоязычества, падкого до всех новых веяний с Запада, появилась и феминистская тенденция, давно являющаяся одной из зримых черт неоязыческого движения на Западе. В России это приняло форму модернизованного ведовства с его преклонением перед светилами (Асеев 1998: 22). Далекое прошлое объявляется им эпохой господства женщин – будто бы это и лежало в основе гармонии между обществом и природой (Возвращение… 1998). Ухватившись за эту показавшуюся ему свежей идею, Асов объявил, что предками славян правили женщины, причем это продолжалось у них дольше, чем у других народов Европы. Этих женщин он отождествил с мифическими амазонками и без тени сомнения заявил, что они-то и строили города и корабли и широко занимались торговлей, тогда как мужчины сидели дома с детьми (Асов 1998 г). Совершенно очевидно, что эта версия древней истории, заимствованная из некоторых феминистских идеологий, популярных на Западе, полностью расходится с данными поддельной «Влесовой книги», на которую опирается Асов. Но это его ничуть не смущало, и он попытался вывести славянские племена от «дочерей Богумира»! Правда, похоже, это было временным помрачением ума, и больше он к этой идее не возвращался – выказывать симпатии к феминизму у русских неоязычников считается немодным.

Выше уже отмечалось неприязненное, если не сказать большего, отношение неоязычников к христианству. Во многих случаях, хотя и не всегда, это проистекает из их юдофобской позиции. Универсальным же является представление о христианстве как о чужеродной идеологии, занесенной извне и не соответствующей «русскому духу». Едва ли не первым такие идеи в эпоху вызревания нового русского национализма начал проповедовать поэт Игорь Кобзев (1971: 215 сл.). Такая установка вытекает из так называемого «цивилизационного подхода», рассматривающего отдельные культуры и цивилизации как изолированные закрытые единства, развивающиеся каждое своим собственным уникальным путем, не имеющие между собой ничего общего и неспособные понять друг друга. Другим источником ксенофобии, свойственной многим неоязычникам, является увлечение эзотерикой, которая, как прозорливо замечал М. Я. Геллер, способствует расцвету веры в заговор злых сил (Геллер 1996: 177–178).