Игорь Немировский - Пушкин – либертен и пророк - Опыт реконструкции публичной биографии

Разделение пушкинского творчества на европоцентристский и национально ориентированный этапы – общее место в оценках Пушкина, начиная с со статьи И. В. Киреевского «Нечто о характере поэзии Пушкина» [11] Киреевский И. В . Нечто о характере поэзии Пушкина // Киреевский И. В., Киреевский П. В. Полное собрание сочинений: [В 4 т.] Т. 2. С. 7 – 21. . При этом большинство критиков сходилось на том, что переломным моментом в развитии поэта стал «Борис Годунов», написанный в Михайловском в 1824 году. Так что в отношении того, что Пушкин двигался сначала от французского, а потом английского влияния в сторону национального, концепция Анненкова не была оригинальной. Но он был первый, кто заговорил не просто об этапах творчества, а о двух половинах жизни и о том, что в Михайловском произошел не просто поворот в творчестве, а «нравственное перерождение» Пушкина; именно такой подзаголовок имеет важнейшая из глав его «Материалов» (девятая): «Михайловское. 1824 – 1826 г.: Прибытие в Михайловское, нравственное перерождение » [12] Анненков П. В . А. С. Пушкин: Материалы для его биографии и оценки произведений. СПб., 1873. С. 123. .

При этом нигде в своей книге Анненков не упоминает о пушкинском «Пророке». Это известнейшее из пушкинских произведений было опубликовано при жизни поэта, и, следовательно, на упоминание о нем не было цензурных ограничений. Отсутствие упоминания о «Пророке» примечательно, потому что именно это стихотворение современники считали поворотным в духовном развитии Пушкина. Адам Мицкевич объявил «Пророк» «началом новой эры в жизни Пушкина» в своих известнейших и оказавших колоссальное влияние на русскую культуру лекциях по славянской литературе, прочитанных в Париже в Collège de France в 1840 – 1842 годах [13] Допарт Б. Высказывания Мицкевича о Пушкине // Адам Мицкевич и польский романтизм в русской культуре. М.: Наука, 2007. С. 88 – 100; Ларионова Е. О. Курс лекций Адама Мицкевича в Collège de France: «Русская идея» в зеркале польского мессианизма // К истории идей на Западе: «Русская идея». СПб.: Изд-во Пушкинского Дома; ИД «Петрополис», 2010. С. 184 – 205; Березкина С. В . «Пророк» Пушкина: Современные проблемы изучения // Русская литература. 1999. № 2. С. 27 – 42. . Характеризуя творческую историю стихотворения «Пророк», Мицкевич сказал следующее:

Это – начало новой эры в жизни Пушкина, но у него недостало сил осуществить это предчувствие, ему не хватило духа устроить свою домашнюю жизнь и свои литературные труды в соответствии с этими высокими идеями; пьеса, о которой мы говорим, среди его произведений занимает совершенно особое, поистине высокое место, и никто не знает истории ее создания. Он написал ее после раскрытия заговора 1825 года. Особое состояние, в котором он написал эту пьесу, продлилось всего несколько дней, а потом началось моральное падение поэта [14] Цит. русский перевод по: Березкина С. В . «Пророк» Пушкина: Современные проблемы изучения. С. 28 – 29. .

Известно, что, хотя Анненков посетил лишь некоторые из лекций Мицкевича [15] Анненков П. В. Письма из-за границы // Анненков П. В. Парижские письма. М.: Наука, 1983. С. 617. Примеч. 23. , ему мог быть доступен их полный текст в конспектах А. И. Тургенева, который посетил их все [16] См.: Письмо А. И. Тургенева к К. С. Сербиновичу от 21 апреля 1842 года // Русская старина. 1882. Т. 34. № 4. С. 193; Ларионова Е. О . Курс лекций Адама Мицкевича в Collège de France: «Русская идея» в зеркале польского мессианизма. С. 205. О тесном общении Анненкова и А. И. Тургенева в это время в Париже см.: «Я здесь достал у А. И. Тургенева последние три тома Пушкина» ( Анненков П. В . Письма из-за границы. С. 58) или «Я был у Рекамье на концерте (все это Александр Иванович Тургенев хранительно напутствует мне)» (Там же. С. 60). . О знакомстве Анненкова с мессианскими идеями Мицкевича свидетельствует скептическая оценка этих идей, данная им на страницах его воспоминаний «Замечательное десятилетие. 1838 – 1848» [17] См.: Анненков П. В. Литературные воспоминания / Вступ. статья, подгот. текста и примеч. В. П. Дорофеева. М.: ГИХЛ, 1960. С. 311. . Можно поэтому определенно утверждать, что оценка «Пророка», данная Мицкевичем, была известна Анненкову, и отсутствие упоминания об этом стихотворении в его книге являлось значимым для осведомленного читателя.

Возможно, Анненков просто не разделял мнение Мицкевича о том, что «особое состояние», которого потребовало написание стихотворения, «продлилось всего несколько дней, а потом началось моральное падение». Еще более вероятно, что, не упоминая вовсе о стихотворении «Пророк», Анненков выражал несогласие с официальной биографической легендой о Пушкине, связавшей создание стихотворения с аудиенцией у Николая I [18] Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 10 т. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1957. Т. II. С. 437. . О нежелании Анненкова повторять официальную версию говорит и отсутствие в его труде каких-либо подробностей возвращения Пушкина из Михайловской ссылки в Москву и встречи поэта с императором. Этому ключевому и действительно поворотному в жизни Пушкина событию Анненков посвящает всего одну фразу: