Владимир Леонов - «…Так исчезают заблуждения». Том II

И напрашивается у автора книги: « Хрустальный купол небо, наполненный прозрачной голубизной, был призрачно ясен, неподвижен. Предчувствие холодов смотрелось на его гладких отбеленных поверхностях»:

А у Пушкина звучит:

***

Поэт равной мере реален и фантастичен, познал грех и святое, ценитель собственного мнения, свободы и достоинства, считающий все чины и отличия в искусстве вредными, невозможно забыть ничего из написанного Пушкиным, даже подстрочного, даже ненужного.

Поэт есть прежде всего психолог, он не изображает нам быт с насыщенностью вещами, суетой, тревогами, но только душу человеческую и мысль человеческую с их тайными и явными стихиями и неуловимыми переходами, преемственностью, увлекает нас потоком ума и высотой душевного строя.

И с этой точки зрения, каждая поэтическая новелла Пушкина, как завершающее произведение, как надежда понять: «… кто мы и откуда,//Когда от всех тех лет //Остались пересуды, //А нас на свете нет?» – (17-е стихотворение Юрия Живаго); ведает о ликах древних богов в детальных перечислениях, что он и сам будто среди них, важных, обнаруживающих достоинства и таких ароматных, понятных и доступных, что хочется говорить с ними, трогать… В портретах поэтических Пушкин изображает действительность и породы человеческие как ваятель вековечного:

Поэзия в образе Паллады – текст в вооружении Духа, обладающий искупительным действием, покровительствующий Искателям своих дорог и своей судьбы. Хранитель культурного шифра, кода Руси в мистических и реальных лабиринтах космоса (по легенде, палладий упал в Трою из космоса). Устремленный к русскому человеку, к его «движущейся душе» (определение Пушкина), в жертвенном служении России. В огненном настроении помнить все, все собрать по крохам. Все, что единство Родины есть: былины, языки, колокола, лики святых и потехи скоморохов.

Как палладдий хранится в Риме в храме Весты (перевезенный потомками Энея из Трои), так и поэзия Пушкина бережет «ларец русской души» в героях эпического культурного пространства Родины, которые служат ей не на показ, а так, чтоб свободой и волей дышали люди и которых хоть на части руби, но Россию они не разлюбят

Можно безоговорочно сравнить стихи Пушкина с лоцией, подробной картой позитивного мышления и и настроения, духовным талисманом для тех, кто носит в своем маленьком сердце собственное величие. Сила его художественного слова – самостоятельная субстанция, сплав динамики и диалектики, мудрости и простоты, биение сердца старшего Диониса, похищенного Палладией (иначе – Афиной) не « Глядится пустяком, опавшим лепестком под каблуками танца… (в понимании В. Маяковского), а ведет туда, откуда можно увидит чеховское «н ебо в алмазах ».

Поэт отдает частицу души и себя, отделяя тень, страхи и сомнения от мыслей и духа. Говоря словами У. Шекспира, он «Смуту преодолевает противоборством» и авторским дополнением – энергичными и с искренней историей сюжетами, заквашенными на древней эволюционной неолитической фигуре: «К ому не ведомы дороги тому судьба и крыльев не дает».

Пушкин вдохновенно шел выбранной по уму и совести дорогой, совершенствуя при этом данные Творцом свойства таланта – живость, искренность, пленительную гармонию и ярусность композиционных построений.

Поэт не « оправдывает себя по слабости души», сторонится трутней, ибо они создают пустыню и называют это морем. Не слушает лицедеев – затопчут и похоронят. Избегает тех, кто цинизм и подлость возвел в практику, а леность и праздность – в льстивое искусство. Как в приведенной фразе: « Русский народ… Это не народ, а историческое проклятие человечества » – И. С. Шмелёв.

Была в истории такая концепция свободы, в которой счастье человека оценивалось материальном успехом: «Все благородное, бескорыстное, все возвышающее душу человеческую – подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort); …рабство посреди образованности и свободы… алчность и зависть… робость и подобострастие… талант, из уважения к равенству, принужденный к добровольному остракизму; богач, надевающий оборванный кафтан, дабы на улице не оскорбить надменной нищеты, им втайне презираемой… (Пушкин о нравах Американских Штатов… и так близко и понятно нам!)