Абрам Рейтблат - Классика, скандал, Булгарин… Статьи и материалы по социологии и истории русской литературы

Соединение усилий различных социальных сил дало к началу XX в. ощутимый эффект – русская классика стала известна значительной части населения страны и приобрела большой моральный авторитет как источник мудрости, нравственных ценностей и т. п. После того как в гимназическую программу в 1905 г. были включены писатели второй половины XIX в. (Тургенев, Гончаров, Островский, Некрасов, Достоевский, Л. Толстой), растянувшийся почти на век процесс создания классики по сути завершился: не только был сформирован корпус классиков, но, главное, в обществе было укоренено представление, что литературная классика – квинтэссенция национальной мудрости, одна из основ русской идентичности.

В дальнейшем набор классиков менялся очень медленно и очень слабо. Государство и государственная школьная система стремились законсервировать его, а оппозиционные силы (и политические, и культурные) поддерживали его и до революции, и в период существования СССР. Эпатажный призыв футуристов в 1912 г. «бросить классиков с парохода современности» не нашел поддержки, равно как и некоторые попытки в 1920-е гг. строить чисто пролетарскую культуру, не ориентируясь на предшествующее культурное наследие. Тогда быстро возобладал призыв «учиться у классиков». Речь в дальнейшем могла идти только о той или иной интерпретации классических произведений, а не об изменении их набора. В советское и постсоветское время ключевые фигуры корпуса классики оставались, уходили второстепенные и присоединялись немногие более поздние, но изменения эти не носили принципиального характера 76 76 См.: Кормилов С. И. Возникновение и формирование представления о классиках русской литературы XX века // Традиции русской классики XX века и современность. М., 2002. С. 3–9. О школьном каноне в советский и постсоветский период см.: Павловец М. Школьный канон как поле битвы: историческая реконструкция // Неприкосновенный запас. 2016. № 2 (106). С. 71–91; Он же. Школьный канон как поле битвы: купель без ребенка // Неприкосновенный запас. 2016. № 5 (109). С. 125–145. . Попыток создать альтернативный или параллельный канон не было.

Для русских читателей XX в. в качестве нормальной литературы выступала литература печатная. Конечно, нередко тексты распространялись в рукописной форме, во второй половине XX в. важную роль играл самиздат, но все это воспринималось как некие отклонения от нормы. Письменный текст попадал в руки читателя (если не был написан им самим) весьма редко и воспринимался как черновой, суррогатный, недостойный хранения. Но в XVIII–XIX вв. было далеко не так, тогда рукописная литература была равноправным элементом социальной коммуникации.

Роль письменной литературы в процессе социальной коммуникации в России в XVIII в. изучена неплохо 78 78 См. обзор исследований в статье: Бегунов Ю. К. Рукописная литература XVIII века и демократический читатель (проблемы и задачи изучения) // Русская литература. 1977. № 1. С. 121–132; а также: Фокина О. Н. Рукописные сборники XVIII века: проблемы исторической типологии // Книга и литература в культурном контексте. Новосибирск, 2003. С. 243–262; Базарова Т. А., Вознесенская И. А. Рукописные сборники о Петре Великом: проблема кодикологического изучения // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4. История. Регионоведение. Международные отношения. 2017. Т. 22, № 3. С. 75–84, и др. , а вот в XIX в. – явно недостаточно (за исключением очень небольших ее сегментов) 79 79 См.: Розов Н. Н. Зачем, кому и какая рукописная книга нужна была в России XVI–XIX столетий // Вопросы истории. 1970. № 6. C. 210–217; Лохина Т. В. Рукописная культура пушкинской эпохи: Источниковедческий аспект // Археографический ежегодник за 1999 г. М., 2000. С. 34–51; Волкова В. Н. Светская рукописная книга как отражение духовных потребностей времени // Волкова В. Н. Книга и чтение на пересечении эпох и культур: из века XIX в век XXI (Сибирские наблюдения). Новосибирск, 2009. С. 26–37. . В данной работе мы ставим целью дать общий очерк этой литературы и ее аудитории, а также охарактеризовать ее специфические функции. Сразу же, во избежание недоразумений, оговорим, что выражение «письменная литература» употреблено достаточно условно, как аналог выражения «письменные тексты».