Игорь Голованов - Константы фольклорного сознания в устной народной прозе Урала (XX–XXI вв.)

По мнению А. И. Лазарева, в горнозаводских районах Урала традиционный фольклор долгое время (до конца XIX века) оставался более «каноническим», чем в центральной части России, по трем основным причинам: «а) для рабочих Урала старинные песни и сказки – память о «родине», б) быт местных заводов был «замкнутым», в течение почти целого века (XIX) его не касались веяния со стороны; в) старый фольклор переосмыслялся уральскими рабочими, благодаря чему они могли прямее и острее выражать свои социальные идеалы, не особенно опасаясь местной цензуры» [Лазарев 1988: 24]. При этом ученый отмечает приспособление традиционного фольклора к местным нуждам, что проявлялось в содержании и поэтике старинных песен и сказок.

Для нас наиболее важно то, что локализация традиционного фольклора никак не сказывалась на эстетической природе произведений: «по характеру видения мира, по способу художественного обобщения, соотнесения идеала с действительностью они ничем не отличались от национальной художественной традиции своего времени» [Лазарев 1988: 24].

Таким образом, носитель фольклорного сознания, а также исследователь-фольклорист, культуролог, реконструирующий утраченную систему мировосприятия, по отдельным мифологическим мотивам и связанным с ними образам «читает» тот иной иной конкретный текст и считывает важную для него информацию. Для носителя фольклорного сознания подобный текст выполняет функцию хранения, воспроизводства и трансляции традиции, поскольку главное в фольклоре – это его традиционность. Сам текст, ситуация его воспроизведения, включает всех участников этой ситуации в некий общий семиотический контекст, тем самым подчеркивая общность национального коллектива как единого организма. Повторяемость одних и тех же мотивов в различных устно-поэтических текстах реализует такую типологическую черту организации и репрезентации народного художественного сознания, как цикличность, многократную повторяемость одних и тех же отношений, ситуаций, «событий», транслируемую из прошлого в будущее. При этом повторяемость типологических ситуаций обусловливает возможность создания новых текстов, отражающих иной социокультурный контекст. В результате те фольклорные тексты, которые образуют общую культурную память коллектива, служат основой для генерации произведений фольклора.

Сюжеты уральских социально-бытовых сказок часто организуются имеющими древнюю мифологическую основу мотивами состязания, соперничества человека с чертом. Победителем черта в таких сказках, как правило, оказывается хитрец-смельчак, работник, солдат.

Реализация мотива соперничества работника и черта представлена в уральской сказке «Кузнец и черт» («Чудесное омоложение/пере ковка», 753) из сборника «Великорусские сказки Пермской губернии». Согласно сюжету, сатана посылает чертенка в помощники кузнецу с тайной мыслью отомстить ему за оскорбление. Чертенок провоцирует хозяина совершить насилие над природой человека, что с точки зрения языческих представлений свойственно кузнецу, но с позиций христианской морали является посягательством на божественные функции, нарушением заведенного богом порядка вещей: старику быть старым, а его жене быть безобразной. Финал уральской сказки отступает от общерусской традиции. Чертенок помогает мужику избежать наказания за убийство: «Когда повесили его на висельницу, этот чертенок три раза переел петлю и его (мужика) отпустили» [Зеленин 1991: 392]. Такая развязка позволяет судить о живучести народных представлений, что кузнечное ремесло тесно связано со сверхъестественным знанием, колдовством и общением с нечистой силой.

Подобный рассмотренному сюжет бытует и в конце ХХ века. Запись, сделанная фольклорной экспедицией Челябинского педагогичес кого университета, – «Иван Молотов» (ФА ЧГПУ; зап. И. Шалуниной в 1997 году в Чебаркульском р-не Челяб. обл. от Г. А. Потаповой) – почти буквально повторяет текст, приведенный в сборнике Д. К. Зеленина, за исключением эпизода привлечения кузнеца к суду. Этот факт свидетельствует о перемещении акцентов в сознании фольклороносителей с мотива связи кузнеца с нечистой силой на мотив избавления от «страшной» бабы.

Таким образом, региональный подход к фольклорным текстам позволяет выявить черты устной народной традиции в ее уникальном историческом развитии, воссоздать особый мир значимых для уральцев социокультурных ценностей. Специфика прозаического фольклора Урала определяется целым комплексом географических, социально-экономических и культурных факторов: многообразием природных явлений и форм, «замкнутостью» и самодостаточностью горнозаводского производства, полиэтническим составом населения и сочетанием патриархального крестьянского уклада и индустриальных черт общественного развития.