Лев Успенский - Почему не иначе

Ход. Как ни неожиданно, слова «ход-ить» и «сид-еть» тесно связаны по происхождению. Считается, что древний индоевропейский корень *«sed/sod» изменился на «chod» там, где ему предшествовали приставки, оканчивающиеся на «и» и «у»: «при-ход», «у-ход». Когда же это случилось, из этих слов как бы «вылупился», выделился новый корень «ход-»: «ход-ить», «ход-кий», «ход-ь-ба» и т. д.

Хозяин( хозяйство). Видно, источник тут тюркский: по-чувашски «хожа» значит «хозяин». Уже в XVI веке «хозя» значило «господин» и в русском языке. «Хозяйство» — производное слово от «хозяин».

Холм. Во многие скандинавские названия географических мест элемент «holm» входит как составная часть со значением «остров», «пригорок»: Стокхольм, Кексхольм, Борнхольм… Вполне возможно, что наше «холм» является заимствованием из древнегерманских языков. В древнерусском языке исконным названием для бугра, возвышенности было «шеломя»: «О русская земля, уже за шеломенем еси!» («Слово о полку Игореве»).

Хор. В Древней Греции «хорос» понималось как «группа танцоров и певцов», «хоровод». В русский язык пришло через старославянский вместе с церковным христианским пением.

Хорда. Древнегреческому «horde» в латинском языке отвечало «horda». Значило оно и там и здесь «жила», «струна»; «тэтрахордины» — «инструмент с четырьмя струнами». В геометрии использовали его — по сходству линии, стягивающей дугу с натянутой струной. В. Г. Белинский по поводу этого слова заметил, что заменить чужеязычное «хорда» русским «веревка» не приходило, кажется, в голову и самым яростным русификаторам.

Хорёк. Если сличать это слово только с другими русскими словами, понять его родственные связи будет нелегко. Ключ к нему дают названия зверька в других славянских языках. По польскому «tchorz», по чешскому «dchor» языковеды установили древнюю праславянскую форму его: «дъхорь». Она была связана с глаголом «дъхнути» — «издавать зловоние»: ведь «дохлый» недаром значит «мертвый». Теперь понятно, за что хорь получил свое имя: за неприятный запах. Оно таково же по смыслу, как у его американского собрата — скунса, и значит оно «вонючка».

Хоровод. Самое простое решение в этимологии не всегда бывает самым бесспорным. На первый взгляд, чего уж проще: «хор» + «водить» = «хор-о-вод». Все портит одно: в некоторых народных говорах у нас говорят не «хоровод», а «корогод». Это странное слово значит, кроме того, еще и «ряд», «порядок». И возникает сомнение: а может быть, это-то и есть начальная форма слова, которое стало лишь потом произноситься как «хоровод», под влиянием заимствованного слова «хор»? Если так, то этимологически к греческому «хорос» оно имеет лишь косвенное отношение. Происхождение же слова «корогод» — туманно.

Хоронить. Нетрудно определить: перед нами — восточнославянский полногласный двойник старославянского «хранить». Буквальное значение тут не обязательно «погребать мертвого», а чаще «прятать для сбережения». «Уж я золото хороню, хороню…» — поется в песне при известной игре, и «золото» при этом прячут. На погребение покойников слово распространилось лишь впоследствии.

Хороший. Можно было бы приписать сюда и «храбрый». Почему? «Хороший», по-видимому, является ласкательной формой к слову «хоробрый» — ведь звук «-ш-» часто играет у нас эту роль: «Александр — Алексаша», «Марья — Маша»… Куда при этом делся звук «б»? А он раньше и не входил в состав корня, ни в хоро-брый, ни в хра-брый. Это «-б-» в них — древний суффикс, а основа тут «хоро-». Видимо, личная смелость, отвага почиталась у славян первой добродетелью, если слово, означающее «мужество», получило значение «обладающий положительными свойствами».

Храбрый. У нас это — заимствование из старославянского, а там — древнее слово, перекликающееся с некоторыми германскими и балтийскими словами.

Художник. Очень часто этимологи-любители пытаются так или иначе связать это слово с «худо», «худой». Напрасные попытки! Еще в старославянском оно было образовано от прилагательного «хѫдогъ», в котором буква «ѫ» означает, как мы понимаем, носовой звук. Этот звук позволяет сопоставить слово с готским «handags» — «искусный», так сказать, «умелый в рукомесле»: германское «Hand» значило «рука». И наше «художник» обозначало вначале «рукодел», «ловкий в ручном труде мастер».

Хулиган. До начала нашего века этого малоприятного слова не было в русском языке: я сам помню его проникновение к нам. Это — ирландское имя собственное, фамилия «Houlihan»; такую фамилию носил какой-то необыкновенный буян на «Зеленом Острове» Ирландии. Должно быть, хорош он был, если его фамилия стала обозначением безобразного поведения сначала в английском языке, а затем и у нас. Ирландских слов мы заимствовали очень мало; жаль, что самым распространенным и известным из них оказалось такое неприятное.