Не говорит ли эта фраза героини «Рославлева» и знак секиры у текста: «Я стал(а) думать ее мыслями…» о том, что и пушкинская Полина была иностранка по происхождению, но «русская душой»? Исследователи «Рославлева» прошли мимо того обстоятельства, что «Неизданные записки дамы 1811 года» имеют в черновике дату «22 июня» – то есть число нашествия Наполеона в Россию. «Описки» текста автографа: «Я знал ее скромной и молчаливой», «я еще не понимал ее, но уже любил» и строки Плана: «…Москва в 1811 г. Наполеон шел на Москву… Мы отправились 15 августа……», – совпадают со временем отъезда Пушкиных из Москвы, приездом в Петербург Василия Львовича с племянником и встречей юного Пушкина с И. Пущиным (см. «Воспоминания современников о Пушкине». Москва, 1974. т. I, с. 72–73). Таким образом, «Неизданные записки дамы» могут представлять попытку Пушкина издания своих «Записок» о «Полине» – Е.А., как «защиты ее тени», – читаем в предисловии к «Рославлеву».
Не потому ли Модзалевский, «не сводя концы с концами», написал на рукописи (!) дневниковой записи 29 января 1815 г.: «Это почерк Пушкина 1816 года».
Не исключено, учитывая многомыслие поэтики, что образ «Другой Марии с другим младенцем на руках» имеет отношение и к «Богородице земного круга» стихотворения 1826 г.
Как известно, Бетховен посвятил Елизавете Алексеевне свой единственный полонез – «К Элизе», его оригинал находится в РГБ в Москве.
Послушаем речь современников на похоронах Елизаветы Алексеевны: «Те, кто имел счастье находиться вблизи Елизаветы, могли оценить широту ее ума. Из всех источников разума она черпала то богатство идей, ту зрелость размышлений, которые делали ее беседу особо замечательной».
Но я вникал в ее беседы мало
Меня смущала строгая краса ее чела… —
вспоминает Пушкин в 1830 г. образ Жены, смотревшей за «школой» («В начале жизни школу помню я»).
«С ее появлением в России ничто не могло сравниться с ее сокрушительной красотой… Все искусства имели права на ее покровительство. За ее счет молодые художники посылались в Италию… равно и поэзия весьма привлекала ее ум…» (Вел. кн. Николай Михайлович. «Императрица Елизавета Алексеевна», т. III. Послесловие.).
«Всемилостивейшая Государыня!
Похвальное слово Государю добродетельному я осмеливаюсь посвятить Высочайшему имени Государыни, сияющей на троне изящнейшими добротами. Похвалю Герою, оградившему в древние времена Россию от нашествия свирепого Мамая, дерзаю поднесть Всеавгустейшей супруге Героя, спасшего во дни наши Отечество и Европу от грозного Наполеона.
Верноподданный Александр Казадаев
Генваря 13 дня 1820 г.
(Печатать позволено вторично
Спб. Сентября 21 дня 1826 г. (!)
Цензор Александр Красовский) ».
От внимания исследователей «Розы» систематически ускользало Пушкинское обращение к «Друзьям»: «Не повтори: Вот жизни Радость. Не говори: Так вянет Младость». То есть поэт призывал не толковать его «Розу» в абстрактных философских понятиях, как символ «непрочности всего земного» и т. п. истертых клише, А. Н. Веселовский отмечал: «От емкости поэтического образа цветка зависело также и разнообразие вызываемых им ассоциаций: нередко образ цветка почти исчезает за подсказанным ему человеческим содержанием. Дело не в розах, а в качестве воспоминаний». (А. Н. Веселовский. «Из поэтики Розы». Избр. статьи. Л., 1939.) Как известно, Пушкин придавал стихотворению 1815 года особое значение, включив его в издание стихотворений 1826 г. Поправка стиха 1815 г.: «Прости! жалею!» – «Люблю, лелею» в 1826 г. знаменательна обретением нового содержания: Пушкин уже не жалеет об увядании «Розы», но лелеет ее образ в своей памяти.
Пушкин пишет: «Темно, дело идет о Елизавете Алексеевне». (Л. Н. Майков «Пушкин о Батюшкове». СПб., 1895, с. 212, 215, 217. Майков относит заметки к 1826 году).
Ср. обр.: «Гордая. Смелая», – характеристику Е. А. в рукописи «Ответ на вызов написать стихи Ея Высочеству и-це Б. А.», 1818 г.
«Мария Волконская, – по утверждению современников – В.И. Туманского – дурна собой. Но очень привлекательна остротою разговоров». Т. Цявловская, приводя эту цитату в «Прометее» (№ 1), обходит стихи «Полтавы», говорящие об исключительной красоте Марии. Далее, цитируя стихи Пушкина: «Ее движения то лебедя пустынных вод Напоминают плавный Ход…» – пишет: «пластичность, мягкость движений М. Раевской угадываются в портретах, нарисованных Пушкиным, где она изображена еще угловатым подростком». Как понимать такие «доказательства»?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу