Array В. Ф. Аристов - Спящие угли. Язык славянской протокультуры

ВАДЬ – вышивка, шитье собственным волосом.

Волос человека обладает наибольшей способностью концентрировать память Ауры в виде Чар .

Волос является важным связующим началом. Не допускалось терять или выбрасывать волос. Женщине надлежит быть всегда с покрытой головой, как в храме, так и на просторе. Это связано со снятием энергии Солнцем.

Вычесанный волос хранился в сосудах, именуемых Урна , и лишь при погребении придавался огню погребального костра. Совсем иное значение приобретал вырванный волос – Клочь и стриженый – Овна младенца.

Стриженый женский волос должен быть храним мужем, как и его женой. Этот завет обеспечивает оберег человека. Стрижка волоса человеком, обладающим свойством зависти и ненависти, опасна.

Женщины часто прибегали к всучиванию собственного волоса в нить и использовали пряжу в вышивки. Созданный на основе этого оберег вручался своим мужьям и детям. Питание светлых чувств к оберегу увеличивает его силу и служит стабилизацией Ауры владельца.

До нас дошел один интересный обычай. Проушину иглы никогда не оставляют пустой, она постоянно заправляется нитью 39 39 Ранее нить с волосом была всегда в игле. . Раньше это говорило о взаимосвязи мужа и жены. В поверьях остался запрет на производство ремонтных работ одежды на теле человека. Это действие – означало утратить память, вшить чужой волос. Не дозволялось чужой женщине производить работы на платье чужого мужа. Таким образом, женщина могла пришить к себе чужого мужчину, т.е. «отвадить» от собственной жены.

Всученная вещь, посланная как по назначению, так и в не назначения могла стать кармическим ударом со стороны и послужить дурным началом для Ауры обладателя предметом.

ВА́МА – напутствие, завет, условие, подкрепленное памяткой в виде оберега.

Член племени, отправляясь в добровольное путешествие или изгнание, всегда сопровождался напутствием близких или старейшин. Доброе напутствие с непременным пожеланием возвращения и встречи, являлось традицией провожаемого или провожатых. Даже изгнанник, покидая общество, должен был уйти за околицу не с оскорбленным сердцем от обиды, а с надеждой, выпив прохлады вод родника из ковша близкого человека.

Помимо предметного оберега, человек, отправляющийся в странствие, брал на память чувство трепета к родному дому, как говорят носители традиции, уходил с чувством комка в горле. И пребывая в самом тяжелом состоянии духа, вдали от родных мест, он вновь вызывал у себя это ощущение. Это встряхивало, окрыляло новыми силами на преодоление своих лишений и пути.

Страннику, возвратившемуся в родные места, в первую очередь давали ковш воды, и он глотал целительную влагу родных вод. Успокоив давление, спазм, странник говорил: «Я вернулся, я с Вама».

ВАН – странник, человек, совершающий путь.

Ученик Гардара , будущий управитель территории, помимо полученных знаний, уходил странствовать в народ в качестве странника. Человек шел не только созерцать действительность, но и учиться у самой жизни.

Не имея средств на существование, Ван шел по Соху – указанному ему маршруту, где на определенных местах у посвященных приобретал или совершенствовал необходимые навыки и знания, отрабатывая свой хлеб. Результаты отражались в документе, представлявшем холстяной пояс. (См. Вана )

ВА́НА – тканый свиток из полотна с крашеной нитью в основе, ограничивающей кайму. По концам полотно ограничивалось разрезными скалками для удобства скручивания и сохранности. Часто такой свиток мог носиться как пояс.

Вана – это путеводный документ, характеризующий пройденный странником путь знаний. Это своего рода дневник, в котором посвященные оставляли свои заметки о том, как прошел обучение испытуемый. Путь, как цикл препятствий и испытаний, отражен в русских сказках. В нем неотъемлемая часть взаимодействия со всеми встречающимися персонажами, разгадывание загадок и выбор направления, сказочные помощники и искушения. По завершении пути свиток передавался из рук в руки учеником наставнику. Принесший его не знал шифров и посланий, отмеченных в такой подорожной. Для ученика ценность этого документа была наиважнейшей. Он в течение всего пути [дорожил] свитком. Учитель расшифровывал ему путь и оценки его практики. Вана больше не подлежала каким-либо дополнениям, укладывалась в Тулу – кожаный чехол – и крепилась на поясе либо среди других скрижалей Гардара.