Сборник - Итальянский футуризм. Манифесты и программы. 1909–1941. Том 2

Я полагаю, что парламентаризм – ошибочное и преходящее политическое учреждение, обречённое на гибель. Я полагаю, что итальянская политика увидит неизбежное ускорение его агонии, если не решится заменить художниками, творческими умами, класс адвокатов – умов, рассеянных и паллиативных, до настоящего времени монополизировавших парламент и демонстрирующих там сверх меры свою особую функцию – злоупотреблять и торговать своим мозгом и своими словами.

Поэтому мы особенно хотим освободить итальянскую политическую жизнь от адвокатского духа. И именно поэтому мы энергично атакуем адвокатов народа и вообще всех посредников, сводников, маклеров, всех шеф-поваров вселенского счастья, особо враждебных любому насилию, подлых мастеров низменной дипломатии, которых мы считаем вредными и мешающими подъёму высшей свободы.

Их присутствие уже стало неповоротливым и смешным в этой нашей железной и судорожной, пьяной безумным честолюбием жизни, над которой возвышается новая и ужасная божественность опасности.

Тёмные силы Природы, схваченные в западни и силки химических и механических формул и таким образом порабощённые человеком, ужасно мстят за себя, подскакивая к нашему горлу с дикой стремительностью бешеных псов.

Вы, рабочие арсеналов, кочегары трансатлантических пароходов, моряки на подводных лодках, рабочие сталелитейных заводов и газгольдеров, это хорошо знаете!

Мне кажется, бесполезно доказывать здесь, что благодаря молниеносному развитию науки, благодаря чудесному завоеванию земных и воздушных скоростей жизнь становится всё более трагической, а идеал сельского спокойствия уже почти окончательно померк, и что сегодня сердце человека становится всё более привычным к имманентной опасности, так что будущие поколения могут закалиться истинной любовью к этой опасности.

Человеческий прогресс требует всё больше душ азартных игроков, чутья ищеек, отважной интуиции авиаторов, медиумической чувствительности, предвидений поэта.

Психическая сложность мира особенно увеличилась из-за накопленного историей опыта, из-за непрерывной коррозии и возбуждающего контроля, осуществляемого печатью.

Лихорадка и нестабильность рас сегодня таковы, что переворачивают любой расчёт исторической вероятности.

Я мог бы также рассказать вам, какой износ претерпели все старые синтетические формулы, которые определяли движение народов, все рецепты и панацеи гарантированного и немедленного счастья.

Теперь у нас есть глубокое убеждение, что всё усложняется, что любое идеологическое, демонстративное или административное упрощение обманчиво, и что нелеп абсолютный порядок в области политики или общества.

Мы пришли к необходимости допустить сосуществование самых противоречивых элементов в нас самих и вовне.

Никакой силой, ни по чьей воле народ никогда не сможет отказаться от завоёванных свобод. Отказаться было бы равнозначно стремлению усердно служить сегодня, когда железнодорожные сети уменьшили мир и предложили его каждому гражданину как игрушку, которую можно подбрасывать как мяч и наблюдать.

Эти индивидуальные свободы, которые в своём развитии вырастают в направлении возможной и желательной анархии, должны сосуществовать с принципом власти. Последняя, стремясь лучше защищать отдельные свободы, имеет тенденцию разрушать их.

Поэтому здесь наблюдается сосуществование и совокупная полезная борьба враждебных принципов, как между разными элементами в крови человека. Так что Италия должна будет всё больше активизировать в себе удвоенный пыл возможной пролетарской революции и возможной войны.

Между народом, синонимом растущей свободы, и правительством, синонимом убывающей власти, существуют отношения, в определённом смысле дружеские и антагонистские одновременно, как между владельцем дома и его жильцами.

Действительно, есть нечто общее между революцией против виновного в тирании или недееспособного правительства и резким переездом жильца, домовладелец которого отказывается делать необходимый ремонт и защитить жильё от вторжения дождя, ветра, молнии или ночных воров.

Как жилец в этом последнем случае расторгает контракт, так и народ устраивает революцию.

Нужно, чтобы каждый итальянец ясно понимал сплав этих двух идей – революции и войны, разрушая окутывающую всех ужасом глупую боязливую риторику, прославляя в себе и вне себя идею борьбы и презрения к жизни, до которого может возвыситься только человек, придавая максимальную красоту и максимальное значение каждому пережитому мгновению.