Юлия Щербинина - Эротикурс

Должно быть, она почувствовала это или переживала то же, потому что на мгновение задержала дыхание и прошептала робко и просительно: «Мне пора… Пойду…»

«Что делать, что делать?» – весь холодея, спрашивал себя Юрий.

Они встали и не смотрели друг на друга. С последним усилием вернуть прежнее Юрий слабо обнял её. И вдруг в ней опять пробудилось что-то материнское. Как будто она почувствовала себя сильнее его, девушка мягко прижалась к нему и улыбнулась прямо в глаза ободряющей милой улыбкой. – До свиданья… приходи завтра ко мне…

Она поцеловала его так нежно, так крепко, что у Юрия беспомощно закружилась голова, и что-то, похожее на благоговение перед ней, согрело его растерянную душу.

И. Д. Олано «Любовь в лесу»

П. О. Ренуар «Влюблённые»

Так случилось, что поцелуи заместили слова, переняв на себя их роль нашего сближения, и совершенно так же, как слова, по мере сближающего знакомства, становились всё откровеннее и откровеннее. Целуя Соню, я от одного сознания, что она любит меня, испытывал слишком нежное обожание, слишком глубокую душевную растроганность, чтобы испытывать чувственность.

Х. Бальдунг «Поцелуй»

Я не испытывал чувственности, будучи как-то не в силах прободать её звериной жестокостью всю эту нежность, жалостливость, человечность моих чувств, – и невольно во мне возникало сравнение моих прежних отношений с женщинами с бульваров и теперь с Соней, где раньше я, испытывая только чувственность, в угоду женщине изображал влюблённость, а теперь, испытывая только влюблённость, в угоду Соне изображал чувственность.

Женщина ждала… Я не мог обмануть её ожидания, но в то же время не было никакой возможности дать ей быстрый утвердительный ответ. Острый, унизительный стыд охватил меня. Стыд, доводящий до желания сжаться в комок, стать меньше, невидимее, но с какой-то дьявольской быстротой на это желание откликнулась всего одна часть моего тела – та самая, которая повергла меня в этот стыд. Больше я не мог сомневаться – это был крах, банкротство, повторный невиданный провал.

Однако, не желая в этом сознаться, моя рука продолжала ласкать тело женщины. Она с желанным жаром приникла к его поверхности, она дерзнула даже прикоснуться к его тайнику, жаждавшему, чтобы его закрыли. Я, имитируя внезапно вспыхнувшую страсть, отнял маленькие руки от лица, увидел крепко сжатые ресницы и рот, стиснутый упрямым нетерпением. <���…>

Руки женщины всё более настойчиво притягивали мою голову. Я вдруг услышал приглушённый, с трудом произнесённый сквозь зубы голос: «Поцелуй хоть меня». То были первые слова, произнесённые женщиной за вечер. Мой рот потянулся к её губам, яркая окраска которых алела при слабом свете ночника. Она с силой прижала мою голову к своей груди, а затем стала толкать её дальше вниз. Сама же быстрыми движениями передвигала своё тело по скользкой подушке, и я опять услышал изменённый, прерывающийся от нетерпения голос: «Да не губы… неужели вы не понимаете! Поцелуйте меня там, внизу…»

Я действительно едва понял. Конечно, я слышал о таких вещах. Немало анекдотов на эту тему рассказывали мои товарищи. Я даже знал имя одной такой кокетки, но я никогда не представлял, что это может случиться в моей жизни.

Руки женщины не давали мне времени на изумление – они впивались коготками в концы моих волос, её тело поднималось всё выше и выше. Ноги разжались, приблизились к моему лицу и поглотили его в тесном объятии. Когда я сделал движение губами, чтобы захватить глоток воздуха, острый, нежный и обольстительный аромат опьянил меня. Мои руки в судорожном объятии обняли её чудесные бедра, и я утонул в поцелуе бесконечном, сладостном, заставившем забыть меня всё на свете. Стыда больше не было. Губы впивали в себя податливое тело и сами тонули в непрерывном лобзании, томительном и восхитительном.

Тело женщины извивалось, как змея, и влажный жаркий тайник приникал при бесчисленных поворотах к губам, как будто живое существо, редкий цветок, неведомый мне в мои 28 лет. Я плакал от радости, чувствуя, что женщина готова замереть в судорогах последней истомы. Лёгкая рука скользнула по моему телу, на секунду задержалась на тягостно поникшей его части, сочувственно и любовно пожала бесполезно вздувшийся кусок кожи и сосудов. Так, наверно, маленькая девочка огорчённо прижимает к себе ослабевшую оболочку мячика, из которого вышел воздух. <���…>