Дмитрий Померанцев - По странам и страницам - в мире говорящих книг. Обзор аудиокниг

Выбор культурного объекта на роль ключевого сюжетообразующего артефакта, как видите, не принципиален. Вопрос, как всегда, упирается лишь в степень таланта автора. С этим, по счастью, у Кабре все в порядке, да и к избранному предмету он подошел столь основательно, что к концу повествования мне уже казалось: еще немного, и сам смастерю недурственную Страдивари или Гварнери.

Теперь – пару слов о международной комплиментарной писательской солидарности. Очень мило и даже трогательно автор между строк своего романа попытался пропиарить своего словенского собрата по перу и, вполне вероятно, друга Драго Янчара. Сначала мне было подумалось, что появление на страницах книги некоего Драго Градника, смутно напоминавшего расстригу-иезуита из янчаровского романа «Катарина, Павлин и иезуит» («Это был словенец из Люблянской семинарии, огромного роста, с красным лицом и мощной, как у быка, шеей, на которой, казалось, вот-вот лопнет белый воротничок»), – случайность и ничего больше. Подумаешь, имена совпали. Может, для каталонцев всех словенцев зовут Драго, как мы во время Великой Отечественной всех немцев звали Фрицами, а они нас – Иванами. Но когда Градник отправил весточку другу с надежным человеком по фамилии Янчар, все встало на свои места. Правда, то, каким образом Кабре обошелся со своим героем в дальнейшем, на дружеское подтрунивание походило уже мало. Впрочем, у них, у писателей, вполне могут быть и свои давние счеты. Кто знает, не встречу ли однажды на страницах романа Драго Янчара некоего каталонца по имени Жауме?

Однако это все так, постмодернистские завитушки для услаждения внимательного и любознательного читателя. Роман не стоил бы особого упоминания, если б состоял из одних только литературных игр и шарад.

Лично меня автор более всего поразил и увлек своими культурологическими и нравственными изысканиями, проникающими, как мне показалось, в самую суть, самую сердцевину рассматриваемого предмета. Вот лишь несколько цитат: «Иногда я думаю о силе искусства и об изучении искусства, и мне становится страшно. Временами я не понимаю, почему человечество так упорно предается мордобою, хотя у него столько других дел». «Книга, которая не достойна того, чтобы ее перечитали, тем более не заслуживает того, чтобы ее вообще читали. Но пока мы книгу не прочтем, мы не знаем, достойна ли она быть прочитанной еще раз».

«Все на свете имеет ко мне отношение», – не без горечи замечает главный герой, и в этой фразе, пожалуй, кроется основная мысль романа. В мире, как и в организме человека, все взаимосвязано, и вовсе не обязательно ждать миллионы лет, чтобы втоптанная в грязь бабочка аукнулась такими же грозными последствиями, как в рассказе Рэя Брэдбери. Вполне довольно нескольких столетий, а то и десятков лет. Больше того, последствия порой могут опережать предпосылки: примерно как в истории про того китайского полководца, который проиграл все сражения только потому, что не был должным образом соблюден обряд его похорон.

Что еще вызвало у меня глубочайшую симпатию к автору, так это его взгляды на недавнюю историю своей страны и всего человечества. Генералиссимус Франко для него – подонок, каких поискать, а вовсе не благодетель родины и не избавитель испанцев от заразы большевизма, каковым его пытаются представить ныне многие жители просвещенной Европы – преимущественно те, что не говорят по-каталански или испански. Адольф Гитлер, соответственно, тоже та еще гнида, а отнюдь не харизматичный политик, едва не объединивший Европу и гнувший в целом правильную линию, если не считать некоторых ошибок и заблуждений, вроде окончательного решения еврейского вопроса. И Красная армия у Кабре, прочим между, – освободительница и избавительница, а никак не поработитель и не оккупант, чего, к примеру, преизрядно хватало в одной из книг его словенского друга Драго.

Безусловно сильное впечатление производит сцена, в которой бывший нацистский врач-вивисектор пугает – в самом буквальном смысле – до смерти старичка-монаха своей горячей и искренней исповедью.

Думаю, не будет большим преувеличением назвать эту книгу ярким, заслуживающим самого пристального внимания культурным событием европейского и даже мирового уровня. Ну, или как минимум великим каталонским романом. В нашей стране «Я исповедуюсь» стала, на мой взгляд, одной из лучших переводных книг 2015 года. Тем обидней тот факт, что она до сих пор у нас мало кем замечена и оценена по достоинству.