Это, однако, лишь наиболее удивительные примеры примитивного и инфантильного отношения к символам. Было бы мало смысла упоминать их, если бы все мы единодушно и всегда осознавали, что символы независимы от того, что они символизируют. Но мы не осознаём. У многих из нас сохранились привычки в оценивании («привычки мышления»), которые больше подходят к жизни в лесу, нежели в современной цивилизации. К тому же, все мы можем проявить их в состоянии повышенной взволнованности или когда в разговоре речь заходит о чём-то, в отношении чего у нас есть особые предрассудки. Хуже всего, когда люди, у которых есть доступ к таким средствам общественной коммуникации как пресса, радио или лекционная кафедра, активно поддерживают примитивное и инфантильное отношение к символам. Политические и журналистские шарлатаны, рекламодатели бестолковых и слишком дорогих товаров и пропагандисты религиозного фанатизма получают выгоду в виде денег, власти или и того и другого, когда им удаётся заставить большинство людей думать как дикари или дети.
Интерпретировать слова приходится каждому человеку в современном обществе. В результате развития современных средств коммуникации, на нас ежедневно летят сотни тысяч слов. Нам постоянно что-то говорят учителя, проповедники, продавцы, представители правительства и звуковые дорожки фильмов. Благодаря радио крики продавцов напитков, мыла и слабительного преследуют нас даже дома. В некоторых домах радио не выключают с утра до вечера. Каждый будний день разносчики газет приносят нам от тридцати до пятидесяти огромных отпечатанных страниц, и почти в три раза больше они приносят по воскресеньям. Почтальоны приносят журналы и рекламную рассылку. Мы выходим из дома, чтобы найти ещё больше слов в книжных магазинах и библиотеках. На шоссе повсюду стоят рекламные щиты. Мы даже берём радиоприёмники с собой на пляж. Наша жизнь заполнена словами.
В словесном потопе, в котором мы живём, вовсе нет ничего плохого. Нам стоит ожидать, что мы становимся более зависимы от взаимного общения по мере того как цивилизация развивается. Однако когда слова летят так неосторожно, как это происходит сейчас, очевидно, что если мы будем подходить к ним с примитивными привычками в оценивании, или даже со склонностью срыва на эти привычки, нас неизбежно ждут ошибки, путаница и трагедии.
Почему в мире такой бардак? Одна из теорий
Читатель может подумать, что образованные люди вовсе не мыслят как дикари. К сожалению, мыслят – одни об одном, другие о другом. Образованные люди часто так же наивны в языке, как и необразованные, хотя то, как они проявляют свою наивность, не так легко распознать. Более того, у многих ситуация хуже, чем у необразованных, потому что необразованные люди часто признают свою ограниченность, тогда как образованные, из-за статуса, отказываются признать свою ограниченность и скрывают невежество от самих себя своим умением жонглировать словами. В конце концов, ловкость в словесной манипуляции в некоторых кругах до сих пор считается образованностью.
Такое обучение словесной манипуляции приводит к неосознанным предположениям о том, что если утверждение звучит правдиво, оно, должно быть, правдиво, а если оно – не правдиво, то хотя бы приемлемо. Из таких неосознанных предположений учёные создают прекрасные «карты» несуществующих «территорий», и при этом даже не подозревают, что их не существует. Когда люди больше привязаны к своим вербальным «картам», нежели к фактическим «территориям» (то есть, когда они настолько сильно верят в свои излюбленные теории, что не могут признать их опровергнутыми даже, когда об этом говорят факты), они проявляют крайнюю лингвистическую наивность. Некоторые образованные и весьма умные люди настолько привязаны к вербальным «картам», которые они создали, что когда у них не получается найти соответствующие им территории в известном мире, они создают «сверхчувствительные» миры «трансцендентальной реальности», чтобы им не приходилось признавать бесполезность своих карт. [1] См. Eric Temple Bell, The Search for Truth; также Thurman W. Arnold, The Folklore of Capitalism.
Такие люди часто находятся в положении, которое позволяет навязать их идеи другим людям с помощью искусно написанных книг и красноречивых лекций, и таким образом они распространяют результаты лингвистической наивности настолько широко, насколько позволяет им их влияние.
Читать дальше