Умберто Эко - Роль читателя. Исследования по семиотике текста [litres]

Такой тип смежности – навязанный своего рода насилием над кодом – оказывается настолько необъяснимым, что возникает необходимость в «толковании снов»; и необходимость эта сохраняется до тех пор, пока – после истолкования сна – данная смежность не институциализируется и не становится частью культуры. В этом смысле герменевтическая деятельность психоаналитика, когда она обращается к смежности на уровне референта, представляет собой не соблюдение кода – а уже сотворение кода [172].

Поскольку мы предположили, что при создании и «рассоздании» (in the making and unmaking; nel farsi e disfarsi) конкретных семантических полей Глобальная Семантическая Система как целое никогда не может быть полностью структурируемой (а если бы даже она и была таковой, она все равно не была бы реально структурирована; а если бы даже и была, мы все равно не могли бы описать ее целиком), то мы должны полагать, что только в теории каждая семантическая единица отсылает ко всем остальным. На практике существуют миллионы пустых валентностей и миллионы единиц, никак не соединимых с другими единицами.

Представим себе, что схема, данная в разделе 2.6, состоит не из четырех элементов (А, В, С, D) и двух соотнесенных уровней, а из бесконечного числа и элементов и уровней. Представим себе также, что D отделено от А не тремя шагами (А – k – k – D), а миллионами шагов. Если бы культура никогда не проделывала этих шагов, А и D никогда бы не были связаны друг с другом.

Мы можем установить связь между А и D без достаточных оснований или же на основаниях, которые до поры до времени трудно осознать, и мы можем делать это, нарушая или не нарушая ту семантическую систему, из которой исходим. Попробуем приглядеться к данному клубку семиотических проблем; это будет лишь первым подступом к гораздо более сложной задаче.

Прежде всего, каковы могут быть «хорошие» основания для установления метафорной связи? Можно различать два типа удачной метафоры: метафору всего лишь «приемлемую» и метафору «стоящую». Метафора (по крайней мере) «приемлема» тогда, когда ее метонимическое основание очевидно сразу (или после небольшого размышления). / Сон / вместо «смерть» или / корона / вместо «король» – это приемлемые метафоры (тут много общих сем или признаков-примет). Но никто не назовет эти метафоры «прекрасными» («beautiful»): в них нет того напряжения, той многозначности, той затрудненности, которые характерны для выражений эстетических.

Предположим теперь, что перед нами метафора, метонимическое основание которой неочевидно, например «selva oscura» («темный лес») в строке Данте [173]. В данном конкретном случае семантическая необходимость, связывающая «(пере)носитель» (the vehicle) (означающее – «лес»), относящийся к области физической географии, с той моральной сущностью, которая составляет «(пере)носимое» (the tenor), остается сокрытой, во всяком случае настолько, что позволяет играть в различные герменевтические игры, нацеленные на нахождение надежной интерпретации, достоверного чтения. Что же очевидно с самого начала? Очевидна ритмико-фонетическая необходимость на уровне означающих – другими словами, необходимость, обусловленная метром и рифмой, которые делают «обоснованным» («основания» тут – «музыкального» свойства) появление такого означающего, как / selva oscura /, в связи с такими означающими, как / dura / («суровый») и / paura / («страх», «ужас»). Наряду с возможным, но пока еще не выясненным отношением на уровне формы содержания мы ясно видим отношение на уровне формы выражения, и именно это заставляет нас верить, что должно быть также и некое соотношение на уровне формы содержания. Эта метафора – «стóящая», «красивая», потому что она предвозвещает семантическую необходимость еще до того, как эта необходимость определяется и обнаруживается.

В каких же случаях метафора оказывается «вводящей в заблуждение» («фальшивой») или «провальной»? В тех, когда недостаточная необходимость на уровне формы выражения сочетается с несоизмеримой дистанцией между «(пере)носителем» и «(пере)носимым» на уровне содержания, при том что количество новой информации оказывается разочаровывающе малым. Таковы многие метафоры в текстах барокко.

Например, в сонете Артале [174], посвященном Марии Магдалине, ее волосы названы / fiumi / («реки» [175]), что, несомненно, обусловлено необходимостью на уровне формы выражения: рифма необходимо связывает / fiumi / («реки»), / lumi / («светильники», «светочи» [176]) и / allumi / («озаряет»):