1 ...6 7 8 10 11 12 ...223 – Нельзя разрушать искусство,
душе пустотой грозя!
– Тогда покажите пусто
и дайте мне что нельзя!
Михаил Яснов. «Памяти Олега Григорьева» 53;
Сад стоит ногами на кровати – веки стиснув, руки – на перильца,
Одеялко на потлевшей вате в тесную решетку утекло.
Никуда не дернуться дитяте обмершего града-погорельца,
Никому не отольется в злате вечное повапленное тло.
Олег Юрьев. «Песня» 54;
Костер сгорел дотла, и тло
хранило ровное тепло.
Сквозь тонкий куполок тепла
роса осенняя текла.
Михаил Дидусенко. «Костер сгорел дотла, и тло…» 55;
всё из каменного пара, всё из ртутного стекла…
нерушимое упало, пылью музыка всплыла, вся
из дышащего тела, из эфирных кристаллид – вся
свернулась и истлела, только музыка стоит, вся
из тучного металла, вся
из выпуклого тла…
…содрогнулась и упала, только музыка: ла ла
Олег Юрьев. «всё из каменного пара, всё из ртутного стекла…» 56;
Синеет тьма над городом моим,
спокоен вечер, небо звездно,
ушел домой усталый элоим
настало поздно.
Давид Паташинский. «Вели меня поднять над мостовой…» 57;
Из губы прокушенной сочится
розоватым мартовским светлом
алый рыбий глаз растенья-птицы,
вдвое увеличенный стеклом
Валентин Бобрецов. «Белый голубь свежести не первой…» 58;
На высоком моральном холме
мелкотравчатый выткан узор:
тут гвоздичка, там папороть нежный,
здесь торшер окружает светлóм
исторически-алые мальвы
Линор Горалик. «На высоком моральном холме…» 59;
Солнечные капли часов,
звездные секунды светла,
черные, оранжевые,
догорят дотла.
Давид Паташинский. «Сладкое вино тростника…» 60;
Пока пишу я, оживаю, меня танцует Саломея,
ее светла сторожевая, еще, еще как я умею,
но вот сегодня не могу, как кровь на утреннем снегу,
как солнце в мясе переплета бескнижных, страшных облаков,
как глаза выпитая сота, как перекрестие полета,
как судорожно звал кого-то из комнаты для стариков.
Давид Паташинский. «Пока пишу я, оживаю, меня танцует Саломея…» 61;
Три кресла, стол, диван за ловлею рубина
участливо следят. И слышится в темне:
вдруг вымыслом своим, и только, ты любима?
довольно ли с тебя? не страшно ли тебе?
Белла Ахмадулина. «Дворец» 62;
Отчего ты только створочка,
а не целое окно,
отчего ты только шторочка,
а не целое темно?
Игорь Булатовский. «Скворушка» 63;
В пустоте жилья
я привык к давну,
и не те же ль я
дни за хвост тяну?
Сергей Петров. «В пустоте жилья…» 64;
В отношении бедности духа
Тот поэт, что взирает с высот
На непаханность чудного суха
Это, прямо сказать, – идиот.
Константин Рябинов. «Рассказ» 65.
На прочтение безличного предикатива как краткого прилагательного может влиять порядок слов:
Там будто все время идет дождь
или снег. И время все темно.
И ты там никуда не идешь,
а все смотришь время в окно
Игорь Булатовский. «Там будто все время идет дождь…» 66.
При обычном порядке слов во фразе всё время темно тоже, конечно, можно понимать слово темно как определение к слову время , но инерция восприятия сочетания всё время как обстоятельства, синонимичного наречию всегда (а именно такую функцию оно имеет в первой строке приведенного фрагмента), все же диктует, что темно – безличный предикатив. Инверсия время всё темно существенно меняет восприятие.
В ряде случаев возникает вопрос: почему поэтам недостаточно тех признаковых существительных, которые имеются в общеупотребительном языке – Ахмадулиной не подошло нормативное слово темнота , Яснову и Бобышеву — пустота , Рябинову – сухость , Волохонскому – желтизна ? Вероятно, причина здесь обнаруживается не только в производности (исторической вторичности) нормативных слов, но и в их словарной определенности, в самом факте фиксированного абстрактного значения, а также в том, что словарные существительные частично утратили живую связь с прилагательными. На эту мысль наводит словоформа светлом из стихов Бобрецова: автору понадобилось заменить исторически первичное непроизводное слово свет суффиксальным, содержащим элемент прилагательного. То есть поэтам понадобилось именно синкретичное обозначение предмета и признака.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу