Коллектив авторов - Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы

Еще одно, последнее сказанье: литература такого сорта не для читателя пишется. А для рецензентов, – чтоб порвали два баяна, чтоб «Ясная Поляна» или «Большая книга», – а лучше все вместе, как за «Лавра». Вот и держитесь от «Острова» подальше. Не наша это территория.

Ш. Идиатуллин . Последнее время. М., Редакция Елены Шубиной, 2020

Давно, однако, дело было. До смены времен, когда мать-земля сама хлеб-соль растила. По берегам великой реки Юл люди жили: одмары, улымары, юл-мары, кыры-мары, кам-мары… На язык сами собой просятся кошмары – не беспокойтесь, этого добра всем хватит. Мы же имеем дело с Идиатуллиным.

Что ни говори, а Данелия был гуманный фантаст: все-таки разъяснил, чем пацак отличается от гравицаппы, а пепелац – от эцилоппа. Идиатуллин далек от альтруизма: в программе бег с препятствиями по пересеченной местности. Для начала вы споткнетесь о птенов, потом увязнете в строгах и запутаетесь в лайвах. А впереди еще крылы, лайвуи, скипы, йорты и прочая самодельная экзотика, изложенная непролазным языком. Детство? – что за примитив? вот вам ползунство. Дура? – фу, банально! вот вам глýпа. Колдун? – какая скука! получите волшбуна.

По-монашески самоотверженный читатель примерно к середине текста перестает чувствовать себя законченным глýпом: сквозь заросли корявых неологизмов начинает брезжить сюжет. Впрочем, чтоб о нем догадаться, книжку можно не открывать: Ш.И. из любых подручных материалов смастерит апокалипсис. В «СССРтм» погибал дивный инновационный проект, безжалостно раздавленный административным прессом. «Город Брежнев» повествовал о закате советской эпохи, за которым маячила скорая перестроечная трагедия. Фабулой «Бывшей Ленина» стала экологическая катастрофа районного масштаба. А нынче Шамиль-әфәнде устроил кирдык целой цивилизации.

Стало быть, на волжских берегах живет народ мары. Там чудеса: Осокин бродит, Рубанов на ветвях сидит. У первого Идиатуллин дружески позаимствовал марийские декорации да имена героев, у второго – утопическую цивилизацию птицелюдей. А дальше все почти по Евангелию: воззрите на птицы небесныя, яко не сеют, ни жнут, ни собирают в житницы, и Отец… простите, мать-земля питает их. Чтобы, к примеру, добыть металл, мары не ковыряют землю кайлом и лопатой – достаточно посадить деревья над рудным телом, а железо и медь сами вырастут. Любопытно, где надо посадить деревья, чтоб штаны выросли? – они тоже древесного происхождения. Силовые самокаты, самодвижущиеся дороги, ликвидация внешних угроз – земля обеспечивает все. Мары остается чтить ее да во все тяжкие «единиться» – так деликатно у Ш.И. секс называется. Лесной эдем до оскомины напоминает четвертый сон Веры Павловны – тот же гибрид фаланстера и бардака: «единятся же не обязательно вдвоем, можно и втроем, и впятером, птены рассказывали». Вот, едини его через коромысло, жисть – помирать не надо!

Халява и промискуитет у поволжских хоббитов, знамо, заканчиваются: земля устала от людей. И боги умерли, и вода в колодцах прогоркла, и рыба в реках заживо гниет, – словом, грядет Великое переселение народов: всякому месту нужны новые насельники, что принесут новые обеты. Мирных мары из их вотчины вытесняют агрессоры – франки и куманы, открытый финал дает старт скорому сиквелу.

Есть у авторов фэнтезятины забавное свойство: все открещиваются от жанра – что Иванов, что Рубанов. Идиатуллин – не исключение: фэнтези, мол, не выношу, а «Последнее время» – это «этнополитфанттриллер с элементами биопанка» , во как. «Полит» и «триллер» в процессе чтения отпадут сами собой – слава богам: ведь страшно подумать, что будет, окажись авторские посулы правдой. Останется чистой воды сказка для детей изряднаго возраста, этнофэнтези.

Не взыщите, беру тайм-аут для теоретического экскурса. На чем держится мировая популярность Толкина? – у него в анамнезе весь европейский эпос. Англичане без труда опознают в Гэндальфе Мерлина, а французы неизбежно увидят в Боромире, трубящем в рог, Роланда. Этнофэнтези делается с точностью до наоборот: названия реально существующих народов – декор для бесконвойной авторской отсебятины, никак не больше. Сверьте «Сердце Пармы» с Гемуевым, а «Мэбэта» с Головневым. Разницу между подлинной мифологией и мертворожденными выдумками поймете очень скоро.

Идиатуллин скроил «Последнее время» по тем же лекалам. Скажем, орт, которого невесть каким ветром занесло сюда из преданий коми, потусторонний двойник человека, стал роботом из ртути – короче, Терминатор-2.