Павел Крусанов - Хождение по буквам

Но приходит время, и повзрослевшая Катя, не носившая джинсы, не знавшая косметики, не справлявшая Новый год, соблюдавшая не только посты, но и постные дни недели, влюбляется. И – трах-тибидох! – не в отрока из своей или соседней церковной общины, а в чужака, невера , да к тому же ещё и металлиста. Духовнику, отцу Митрофану, разумеется, нельзя и заикаться об этом преступном чувстве, он даже филологический факультет как выбор Кати для дальнейшей учёбы не одобрил. Отец Митрофан – служитель строгого Бога, и вся церковная община страх Божий принимает как основу веры, условие которой – безоговорочное послушание батюшке.

Далее – метания, бунт, разочарования, бегство из храма, дома грозного Бога, правящего запретом… Какой искус, чтобы позволить героине пуститься во все тяжкие, дать ей возможность исполнить классический антисценарий и рухнуть в бездну греха. Но правда (художественная правда, которая в данном случае важнее правды жизни) этой книги в том, что присутствие Бога в мире не ограничено кругом церковной общины. Во внешнем мире – тоже Бог. И Катя его там нашла. Не сразу. А найдя, поняла, что и не теряла.

Замечательный роман. Решительный и нежный, рассказывающий о том, о чём нам в новейшей русской литературе никогда ещё не говорили (просто не было рассказчика с подобным опытом). Расширяющий и углубляющий тему так, как вчера это было ещё невозможно представить. Верный признак творческой удачи. Извините, конечно, за выражение.

Свершилось. Придуманный Вадимом Левенталем книгоиздательский проект «Литературная матрица», реализация которого растянулась на добрых пять лет, в ноябре 2014 года пришёл наконец к своему финалу. И если в предыдущие годы рецензенты имели возможность в отношении него (первые два тома «Матрицы» вышли ещё в 2010-м и получили дерзкий подзаголовок «Учебник, написанный писателями») подводить лишь промежуточные итоги, то сегодня ничто не мешает посягнуть на итог окончательный. Разумеется, в рамках, очерченных предметом.

Замысел (а по существу обоснование необходимости) этой затеи сводился к следующему: на сегодняшний день у юных соотечественников по ряду причин, природа которых (причин) сродни природе главенствующих мерзостей нашей жизни, образовался ощутимый дефицит доверия к русской литературе (в первую очередь – к русской классике, преподаваемой в школе в рамках учебной программы). Ситуацию следует менять, ибо подобное положение вещей никуда не годится – такого просто не должно быть. Равнодушие к власти – ещё куда ни шло, зачастую это даже нормально, но равнодушие к спасительному ковчегу русской культуры, к тому стержню, вокруг которого строится само здание русского мира, равно растворению, самоаннигиляции в обезличенном универсуме, приглашающем нас к интернационализации культур и стиранию границ между родным и чужеродным. Возбудить интерес к области парения гордого духа русской литературы возможно лишь через неформальный подход к предмету. Не всем в школе повезло с учителем литературы – далеко не каждый наставник оказался на своём месте по призванию. Пытливая юность, конечно, найдёт пути и возьмёт своё там, где увидит своё , если не отвлекут по дороге липучие соблазны. Вот этим, ищущим пути, не грех и помочь. Для них и задумана «Литературная матрица», на страницах которой люди, знающие предмет и вызывающие у современного молодого человека пусть не безусловную, но хотя бы ограниченную степень доверия, без академизма и сухого назидания должны рассказать о собственном опыте прочтения того или иного русского классика и с убедительностью очевидца поведать, как строки его книг способны обжигать дно глазного яблока. Ведь главное – подвести к ручью, убедить припасть к истоку. Дальше, если ты, конечно, не деляга и посредственность, тебя за уши не оттащишь. А поскольку изначально были выведены за скобки литературоведы и вся филологическая наука в целом, то – кто, собственно, ещё знает предмет литературы и может рассказать о нём без формализма, как не свой брат писатель? Современный писатель, действующий, сформировавший (кому насколько удалось) собственного читателя.

Так, приблизительно, прорисовывался замысел «Литературной матрицы» – учебника, написанного писателями. Хотя, возможно, дело обошлось без рассуждений, и идея явилась посредством наития – как счастливое озарение. Такое тоже бывает.

Кстати, несмотря на принципиальный отказ от привлечения к проекту в качестве авторов дипломированных специалистов по толкованию художественного слова, идею «Матрицы» горячо поддержали на филфаке СПбГУ, вплоть до предоставления деканом факультета научного редактора, а также материальной и информационной поддержки. Оценили замысел и в РГПУ им. А. И. Герцена, и в Российской национальной библиотеке, авторитет которых, безусловно, способствовал в конечном счёте повышенному вниманию к изданию со стороны учебных и библиотечных структур. Всё-таки Петербург – удивительный город, здесь проявляют добрую волю и творческую инициативу не только носители артистического темперамента и прочая перекатная голь, но и люди при должностях. Кому расскажешь – не поверят.