Игорь Улуханов - О языке Древней Руси

Точно так же, как и в случае с глаголом предать, некоторое время встречались редкие случаи употребления указанных глаголов с существительными положительного или нейтрального значения, например: подвергнуть переменам; причинить — блаженство, выгоду, пользу, веселие, удовольствие; впасть в восторг, но постепенно такие сочетания перестали быть возможными. Единственно возможным стало их употребление в тех сочетаниях, которые ранее были наиболее частыми. Сначала, следовательно, в сочетаемости слова происходят чисто количественные изменения: слово начинает чаще всего сочетаться с ограниченной группой слов, близких между собой по значению; затем это количественное изменение переходит в качественное: слово начинает сочетаться только с этой группой слов и перестает сочетаться с другими словами. Окружение слова становится замкнутым, конечным, иногда ограничивается одним-двумя словами; так, например, местоимение никои ( никыи ) употребляется только в выражениях никоим образом , ни в коем случае (при неограниченной сочетаемости синонимического местоимения никакой ); глагол преминуть — только с отрицанием не; слово одр , означавшее то же, что и кровать , употребляется главным образом в сочетании смертный одр (сравните аналогичную специализацию значения слова останки , ранее означавшего то же, что и остатки ). Это традиционная, стилистическая ограниченность возможностей сочетаемости слова, которая уменьшает количество тех слов, которые могли бы сочетаться со словом, если бы сочетаемость определялась только его значением.

Ограничение лексической сочетаемости свойственно прежде всего книжной лексике, среди которой преобладают славянизмы. Народно-разговорные слова, представленные в иных жанрах, нежели славянизмы, — в летописном рассказе, светских повестях, деловой письменности и т. п. связаны с иной стилистической сферой — конкретным, динамическим описанием. Это не стимулировало широкого развития переносных значений и устойчивых формул у слов типа передать , переступить , короткий , хотя и то и другое полностью не исключено (сравните, например, формулу переступити крьстьное цѣлование , употребления типа переступить закон , перервать разговор ). Эти формулы и употребления, однако, не поддержаны такой традицией, как церковно-книжные формулы и употребления, и поэтому не являются настолько сильными, чтобы устранить возможность применения слова в исконном значении.

В изменениях значений славянизмов отражаются многие идеи и образы, свойственные христианской философской литературе. Так, церковное представление о ничтожности, смертности материального и величии, бессмертии духовного отразилось в истории слова прахъ , заимствованного из старославянского языка. Первоначально старославянское прахъ , как и русское порохъ , означало любое сыпучее вещество (пыль, пепел и т. п.). Однако для церковно-книжных памятников было типично употребление слова прахъ по отношению к останкам человека, например: «приникахомъ бо и къ гробу всегда... что убо тамо видѣхомъ бра(҃т)е... не попелъ [т. е. пепел] ли и прахъ » («Огласительные поучения Феодора Студита»). Иные употребления слова (в значениях «пыль», «порошок») постепенно уступают место этому наиболее типичному употреблению (сравните «мир его праху» и т. п.). Русское порохъ употреблялось в иных жанрах (его фиксации в церковно-книжных памятниках единичны), называя чаще всего пыль, а также порошок (обычно лекарственный). С XVII в. в деловой письменности это слово стало употребляться преимущественно для называния сыпучей взрывчатой смеси, передав свои первичные значения другим словам (пыль, порошок).

И слово предать , и слово прах получили свои новые значения сходным путем — путем так называемого семантического «заражения» (французское contagion). Этот образный термин введен французским ученым М. Бреалем (51, стр. 206). Явление семантического «заражения» состоит в том, что постоянное, типизированное употребление слова для изображения одной и той же ситуации, в одном и том же словесном окружении (контексте) приводит к тому, что другие, более редкие употребления становятся невозможными. Слово получает в языке то значение, которое оно раньте выражало совместно с другими словами контекста. Оно получает значение этого контекста, «заражается» значением от контекста.