Ирина Коган - Сочинения по русской литературе. Все темы 2014 г.

Данко видит людские пороки и слабости и прощает их людям. Он сильный и самоотверженный герой, способный пожертвовать жизнью, не ожидая никакой ответной благодарности. Это удел сильных и гордых, независимых и отважных – героев.

У Михаила Булгакова в «Записках юного врача» доктор Бомгард никогда не пытается спрятаться от проблем. В душе он ропщет на судьбу, заставляющую его, едва выбравшегося из ванны, скакать в мороз двенадцать верст к больному или среди ночи бежать и спасать очередного пациента. Но боится он лишь одного – оказаться бессильным перед болезнью, спасовать перед неизвестностью, ведь так мало еще опыта у этого «юного доктора», поэтому частенько мчится он через двор больницы в свой кабинет, лихорадочно листает учебник и пособия, стараясь уточнить диагноз, последний раз «проконсультироваться» перед решающим шагом, и выходит победителем из труднейших ситуаций, но нет в его помыслах и тени карьеризма, гордости за себя, а лишь радость за «чудесное» спасение очередного больного, страдающего человека, а если кто-то помогает советом, делом, доктор благодарен опытным коллегам.

Добро и милосердие вечны, неразделимы. Пока живут люди, эти вечные ценности человеческого существования будут находиться с нами. Вспомните, кого просила пощадить Маргарита после бала, устроенного Воландом? Фриду, погубившую своего ребенка и горько раскаявшуюся!

Иешуа, по прозвищу Га-Ноцри, несет любовь ко всем людям; он их так и называет – даже своих врагов – «люди добрые». И не есть ли истина жизни – «Любовь, Добро, Милосердие»?

Мне хочется обратиться ко всем живущим в этом мире: люди, будьте добрыми друг к другу, будьте чуткими! Нравственная сила добра – это великая сила, способная возвысить человека, сделать его и окружающих его счастливыми, и надо правильно их понимать.

Много лет устремляем мы взгляд вперед, живем ради будущего, мыслим ради будущего, действуем ради будущего. Мы пытаемся увидеть это будущее через призму настоящего. Мы вглядываемся в то, что окружает нас, пытаясь прочесть в привычных контурах знаки грядущего. Место древнего оракула заняли барометр, снимки из космоса, прогнозы развития. Тайны человеческого духа изучает психология, тайны природных катаклизмов – метеорология, тайны устройства мира – философы и политические мыслители.

Но над всеми этими новыми пророками стоит оракул более точный и более древний – литература. Там, где бессильна наука, единственным вожатым оказывается прозрение гения. И ни один последователь Фрейда не дойдет до глубин писателя-психолога, ни один философ не скажет так ясно о вечных вопросах бытия. И все это в живой истории мысли, прозрения в ее развитии – то, что именуется в списках тем сочинений «Тема… в творчестве…». Искусство по природе своей видит то, чего ни одна наука увидеть не может, – живую человеческую душу с ее мыслями, чувствами, печалями и радостями и ее ценностью. И этот взгляд, пронзающий время, литература, описывая увиденное, не отводит от человека, с полнотой и точностью, вызывающими зависть исследователей. Особенно остро, особенно громко звучали ее пророчества в последнем веке, когда зашатались казавшиеся нерушимыми принципы, когда основой науки стала теория относительности, когда было открыто так много казавшихся немыслимыми дорог – слишком много. И на великую иллюзию коммунизма литература ответила тревожным набатом антиутопий, на теорию Павлова – тревожными портретами человеческой узости, на утверждение новых жизненных ценностей – ее сравнениями с извечными общечеловеческими ценностями.

На самой заре Страны Советов с одного из перронов отъехал поезд. В поезде Советский Союз покидал Евгений Замятин, на перроне его провожал Михаил Булгаков. Оба видели чуть больше, чем шеренги под красным флагом. Оба писали тревожные отчеты об увиденном – великие произведения русской литературы. Обоим не было места в России.

«Мы» Евгения Замятина – история системы, уничтожающей самое себя. Эти записки создает человек, преклоняющийся перед логической ясностью математики и построенного на ней Единого Государства, но если вначале они вполне оправдывают название «конспектов» – они сухи, лаконичны, отражают только выводы и все происшествия описывают как пример к тому или иному тезису, – то к концу произведения сам автор будет называть их «авантюрным романом», хотя это и не совсем точно, скорее – художественным.