Софья Бромлей - Различия в степени вокализованности сонорных и их роль в противопоставлении центральных и периферийных говоров

Высокой сонорностью [ј] можно объяснить и его способность выступать в определенных позициях в соответствии с мягким губным спирантом, причем только в тех говорах, где соответствующая фонема реализуется губно-губным [ԝ] [29] Будде Е. Ф. К истории великорусских говоров. Казань, 1896 г., с. 158. Там же (с. 148) указывается на связь с меной [ј] и [ԝʼ] современных общерусских домой , долой из домови , долови через ступень утраты конечного и . . Возможность такой мены характеризует в основном вологодские говоры и говоры Рязанской Мещеры, как раз те, которые являются наиболее яркими представителями говоров периферийного типа [30] Эти же два типа говоров по характеру «поведения» в них фонемы ‹ј›, выделяет Л. Л. Касаткин (О фонологическом содержании звука [ј] в некоторых русских говорах. — В кн.: Исследования по фонологии. М.: Наука, 1966). . Сама же способность [ј] выступать на месте [ԝʼ] — звука высокой степени сонорности, в любой из систем обладающего большей сонорностью, чем [ј], недвусмысленно свидетельствует и о высокой сонорности [ј] в этих системах.

Известно, что сонорные в контексте других звуков могут менять свое качество в довольно широком диапазоне. Это объясняется тем, что, обладая нефонологической звонкостью, сонорные могут вести себя относительно этого признака достаточно свободно, оставаясь самими собой, т. е. не совпадая с другими звуками [31] Кузнецов П. С. Введение к объективному определению границ слова в потоке речи. — В кн.: Семантические и фонологические проблемы прикладной лингвистики. Изд-во МГУ, 1968; Барановская С. А. О согласных фонемах русского языка, не включенных в корреляцию по глухости-звонкости и твердости-мягкости. — В кн.: Проблемы теоретической и прикладной фонетики и обучение произношению, М., 1937. . Однако рамки этой свободы в центральных и периферийных говорах различны. В системах консонантного типа сонорные в соседстве с шумными частично теряют свою звучность, спирантизируются. Степень их оглушенности, например, в позиции конца слова после согласно го может приводить к их утрате в этом положении, ср. произношение ру [пʼ] ( рубль ), жи [сʼ] ( жизнь ). В периферийных говорах обнаруживается другая модель их поведения в тождественных условиях. Здесь проявляется обратная тенденция — к усилению их звучности, что приводит к развитию побочной слоговости, ср. характерное для этих говоров произношение тех же словоформ: ру́ [бльʼꚝ] или ру́ [бълʼ], ру [бꚝлʼ], жи́ [зʼьнʼ] (если это существительное не оформляется в соответствии с типом склонения на ‑а : жи́зня ). Особенно сильно развитие побочной слоговости проявляется в периферийных говорах западного типа, ср. наличие именно здесь компактных ареалов произношения словоформ типа [алʼ] ну ([илʼ] ну́ ), [ар] жи́ ([ир] жи́ ), хотя в некоторых случаях подобное поведение сонорных фиксируется и шире, почти повсеместно (например, в словоформах [пъш] ени́ца , [арж] ано́й ), что может объясняться достаточно давним возникновением соответствующих фактов, — до того, как тенденция к консонантизации повлияла на сонорный. Лишний же, слог со временем закрепился в фонемном составе слова уже вне зависимости от качества сонорных в соответствующих говорах.

В середине слов в сочетаниях шумных согласных с сонорными и в сочетаниях двух сонорных в периферийных говорах представлены результаты активных некогда процессов, среди которых преобладает ассимиляция, ср. долгие сонорные на месте сочетаний звонких взрывных с сонорными, объединенных местом образования: [дн] > [нн] ( ла́ [нн] о , [бм] > [мм] ( о [мм] а́н ); разнонаправленные преобразования сочетания [лʼнʼ], ср. [лʼлʼ] яно́й , где [лʼнʼ] > [лʼлʼ] и пра́ [нʼнʼ] ик , где [лʼнʼ] > [нʼнʼ]. Особо — бо [лʼлʼ] о , где осуществилась прогрессивная ассимиляция еще и по мягкости ([лʼн] > [лʼлʼ]), а также бо[нʼнʼ]о, где [нʼнʼ] из исходного [лʼн] возникнуть не могло и, видимо, представляет более позднее изменение [лʼлʼ] > [нʼнʼ].

Как ассимиляция в сочетаниях двух сонорных [нʼј] и [лʼј] начался, по-видимому, в свое время (после утраты редуцированного перед [ј]) и процесс в словах типа весе́лье , свинья́ , широко известный западным говорам и имеющий рассеянное распространение в северных. В настоящее время такое произношение охватывает и сочетание других мягких согласных с [ј] (т. е. также пла [тʼтʼ] е , коло́ [сʼсʼ] а и др.). Однако есть ряд фактов и соображений, позволяющих предполагать, что на сочетания других мягких согласных такое произношение распространилось позже и не как фонетический процесс, а как фонетическая модель произношения этих сочетаний в определенных положениях в слове.