Андрей Бабиков - Прочтение Набокова. Изыскания и материалы

Я очень признателен за доброе отношение и возможность продолжать архивные изыскания Эндрю Вайли (Andrew Wylie) и членам коллегии «The Vladimir Nabokov Literary Foundation».

Вошедшие в книгу статьи и публикации в разные годы оказывались в поле зрения моих коллег, щедро делившихся со мной своими наблюдениями при их обсуждении – на конференциях, в переписке и в личных беседах. За многолетнее доброжелательное внимание к моим работам, за справки и консультации, за разнообразную помощь в исследованиях и переводах Набокова и разысканиях в области литературы, истории и культуры русской эмиграции я сердечно благодарен Брайану Бойду (Оклендский университет), Дональду Б. Джонсону (Калифорнийский университет в Санта-Барбаре), Геннадию Барабтарло (Университет Миссури), Стивену Блэквеллу (Университет Теннесси), Ольге Ворониной (Бард колледж, Аннандэйл-на-Гудзоне, Нью-Йорк), Олегу Коростелеву (ИМЛИ РАН), Татьяне Марченко (Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына, Москва), Мицуёси Нумано (Токийский университет), Куми Мори (Токийский университет), Ольге Сконечной (Eur’Orbem, Париж), Ивану Толстому (Радио «Свобода», Прага), Станиславу Швабрину (Университет Северной Каролины в Чапел-Хилл), Максиму Шраеру (Бостонский колледж), Манфреду Шрубе (Миланский университет). Б. Бойд, О. Воронина, А. Устинов, С. Швабрин и М. Шруба предоставили мне ценные архивные материалы и малодоступные публикации. Приношу выражения признательности Геннадию Барабтарло за его замечания относительно русских переводов Набокова и Олегу Коростелеву за полный комплект берлинских периодических изданий «Веретёныш» и «Наш мир» и за справки по широкому кругу вопросов, касающихся взаимоотношений эмигрантских авторов, редакторов и издателей. Я благодарен Ирине Кравцовой и Дмитрию Макаровскому за советы и блестящие решения трудных задач, возникших при подготовке настоящего издания.

Моя работа в обширных и продолжающих пополняться набоковских и эмигрантских архивах, музейных собраниях и частных коллекциях была бы несравнимо менее плодотворной и увлекательной без профессиональной помощи многих смотрителей и кураторов. Я особенно признателен Stephen Crook и Mary C. Kinniburgh (The New York Public Library. W. Henry & A. Albert Berg Collection of English and American Literature), Alice L. Birney (The Library of Congress. Collection of the Manuscript Division. Washington D. C.), Natalia Sciarini (Beinecke Rare Book & Manuscript Library. New Haven), Michael Frost (Sterling Memorial Library. New Haven), Sarah Funke (Glenn Horowitz Bookseller, Inc. New York), Татьяне Пономаревой и Даниле Сергееву (Музей В. В. Набокова. Санкт-Петербург).

Разрешению опубликовать в настоящей книге набоковские материалы и сочинения я обязан Джеймсу Пуллену, представляющему интересы «The Wylie Agency, LLC», которому я выражаю живейшую признательность не только за это, но и за его неизменное участие.

«Университетская поэма» (далее – УП ), написанная Владимиром Набоковым в Берлине в декабре 1926 года, вскоре после завершения первого романа «Машенька», и опубликованная в лучшем эмигрантском журнале «Современные записки» [21] Сирин В. Университетская поэма // Современные записки (Париж). 1927. Кн. 33. С. 223–254. С публичным чтением поэмы Набоков впервые выступил 22 декабря 1926 г. в Праге (см.: Набоков В . Письма к Вере. М.: Колибри, 2017. С. 172). , примечательна и как набоковский эксперимент с онегинской строфой, и как его попытка внести свой вклад в богатую онегинскую традицию.

Из ряда критических отзывов, в общем, скорее, поверхностно-восторженных (уничижительная оценка принадлежала Георгию Иванову, назвавшему поэму «гимназической», написанной «вялыми ямбами, лишенными всякого чувства стиха» [22] Иванов Г. <���Рец.> «Современные записки», книга XXXIII // Последние новости. 1927. 15 декабря. С. 3. ), своей основательностью выделяется замечание Михаила Кантора:

Большая (ок. 900 стихов) «Университетская поэма» Сирина – произведение виртуоза. Но есть литературные формы, окончательно себя исчерпавшие: к ним принадлежит стихотворная повесть, достигшая своего апогея в первой трети XIX века. Всякая попытка оживить этот жанр неизбежно отдает стилизацией, а в худшем случае пародией. Жаль, что талантливый поэт не учел этого [23] Дикс [М. Л. Кантор] <���Рец.> «Современные записки», книга XXXIII // Звено. 1928. № 1. С. 61 (авторство установлено: Шруба М. Словарь псевдонимов русского зарубежья. 1917–1945 / Под ред. О. Коростелева. М.: Новое литературное обозрение, 2018. С. 184). Ср. позднее замечание Вейдле (вне связи с УП ): «<���…> Пушкин с мудрой осторожностью подошел к терцинам, октавам, сонету и создал собственную строфу, слишком сросшуюся с „Онегиным“, чтобы стать воспроизводимой и нейтральной» ( Вейдле В. В. Умирание искусства. Размышления о судьбе литературного и художественного творчества / Сост. И. А. Доронченков. СПб.: Аксиома, 1996. С. 59). .