Андрей Бабиков - Прочтение Набокова. Изыскания и материалы

В «Послесловии к американскому изданию» после слов «где искусство (т. е. любознательность, нежность, доброта, стройность, восторг) есть норма» (с. 293) выпало предложение: «Таких романов не много», – которое есть и в английском оригинале «Лолиты», и в рукописи перевода.

Сцена экзекуции Куильти (гл. 35, Ч. II) пострадала сильнее других мест. Из нее выпали строки, имеющиеся в рукописи перевода (и в английском оригинале романа):

Отдышавшись, он сложил руки на груди и сказал:

«Ну вот, доигрались. Vous voilà dans de beaux draps, mon vieux».

Я наклонился. Он не двинулся. Я наклонился ниже (с. 277).

В рукописи перевода Набоков следует оригиналу:

«Ну вот, доигрались. Vous voilà dans de beaux draps, mon vieux».

Он делал успехи по-французски. Я осмотрелся. Может быть, если опуститься на четвереньки… Рискнуть?

«Alors, que fait-on?» спросил он, внимательно следя за мной.

Я наклонился. Он не двинулся. Я наклонился ниже.

Оригинал:

«Now, you’ve done it», he said. «Vous voilà dans de beaux draps, mon vieux».

His French was improving.

I looked around. Perhaps, if – Perhaps I could – On my hands and knees? Risk it?

«Alors, que fait-on?» he asked watching me closely.

I stooped. He did not move. I stooped lower (р. 298).

Что приведенные строки выпали из книги по недосмотру, а не в результате авторского сокращения текста, вновь следует из «Перевода иностранных терминов», в котором значится перевод последней французской фразы Куильти: «Что же предпринять?» (с. 304).

В этой же сцене выпал еще один фрагмент текста, также имеющийся в рукописи: «Вдруг я заметил, что он заметил, что я как будто не заметил, что Дружок [с заглавной, как в оригинале: «Chum»] торчит из-под радиатора <���…>». В опубликованном тексте эта зеркальность восприятия происходящего протагонистом и антагонистом отсутствует (машинистка сочла середину предложения за непреднамеренный повтор?): «Вдруг я заметил, что дружок [sic] торчит из-под радиатора <���…>» (с. 277).

В той же главе Куильти сообщает: «Сегодня заходят друзья, чтобы везти меня на большой матч» (с. 279). В оригинале романа сказано лишь «to take me to a game» (то есть «везти меня на матч», р. 301), а в рукописи перевода уточняется, на какой именно матч собирается Куильти: «Сегодня заходят друзья, чтобы везти меня на футбольный матч спортивный матч баскетбольный матчбэзбольный или футбольныйматч». Не сумев прочитать исправленное карандашом слово «бэзбольный», машинистка, вероятно, произвольно заменила его на слово «большой».

Схожим образом в «Предисловии» Джона Рэя одно слово произвольно заменяется другим: «<���…> „Лолита“ далеко выходит за пределы покаянной исповеди; но гораздо более важным, чем ее научное значение и художественная ценность, мы должны признать нравственное ее воздействие на серьезного читателя, ибо этот мучительный анализ единичного случая содержит в себе и общую мораль» (с. [iii]. Курсив мой. – А. Б. ). В рукописи перевода, как и в оригинале («personal study») написано не «единичного», а «личного случая», что точно соответствует смыслу предложения, поскольку случай Гумберта, конечно, не был единичным, как сказано в самом этом «Предисловии» и в самом романе, в котором упоминается похищенная пятидесятилетним американским механиком Фрэнком Ласаллем одиннадцатилетняя Салли Горнер.

Последовательное сравнение рукописи перевода с опубликованным текстом заняло бы слишком много места, но и приведенных примеров довольно для того, чтобы получить представление о характере и видах искажений набоковского текста на этапе его перепечатки на машинке и последующей верстки. Помимо явных пропусков или искажений, сделанных машинисткой, в опубликованном тексте обнаруживаются и произвольные замены [1237].

Еще одно обстоятельство, помимо отсутствия в «Федре» компетентных редакторов и корректоров, могло послужить причиной неудовлетворительного состояния отданной в печать книги – это переезды издательства в новые офисы на стадии правки машинописи и последующих корректур: в письме к Набокову от 8 мая 1967 года Оскар де Лисо сообщал, что «Все исправленные гранки получены нами в надлежащем виде; мы вновь поменяли офис, поскольку издатель, у которого мы арендовали комнаты, продал свое издательство» [1238]. Несмотря на заверения де Лисо, в действительности обеспокоенного главным образом коммерческой стороной предприятия, сомнительно, что вся набоковская правка, славшаяся частями на протяжении апреля – мая 1967 года, была систематично и аккуратно внесена в верстку.

Порча набоковского текста, таким образом, происходила градуально, на этапе перепечатки рукописи перевода на машинке, затем на этапе правки машинописи и, наконец, на этапе внесения поправок в гранки. Вместе с тем немало ошибок самой рукописи перевода было замечено и исправлено на этих этапах – немало, но далеко не все. Главной проблемой русской версии «Лолиты» является не последующее наслоение ошибок и опечаток, а изначальные пропуски в самой рукописи перевода. Только в 2007 году было замечено, что в гл. 3, Ч. II русского перевода «Лолиты» «оказался случайно выпущен» фрагмент длиной в полстраницы, который был затем переведен Дмитрием Набоковым и с тех пор воспроизводится во всех стандартных изданиях романа в России [1239]. К мнению о том, что этот фрагмент оказался выпущен по недосмотру (в рукописи перевода он отсутствует), то есть не был намеренно исключен из русской версии романа, склоняет и замечание самого Набокова в «Постскриптуме» о том, что он «железной рукой сдерживал демонов, подбивавших на пропуски и дополнения», и наличие других, до сих пор не отмеченных, досадных пропусков в переводе. Приведем несколько примеров.