Андрей Бабиков - Прочтение Набокова. Изыскания и материалы

Дорогой друг, Вы меня ставите в очень затруднительное положение. Как Вы знаете, я не большой поклонник И.<���вана> А.<���лексеевича> Очень ценю его стихи – но проза… или воспоминание в аллее… Откровенно Вам скажу, что его заметки о Блоке показались мне оскорбительной пошлятиной. Он вставил «ре» в свое имя [1050]. Вы мне говорите, что ему 80 лет, что он болен и беден. Вы гораздо добрее и снисходительнее меня – но войдите и в мое положение: как это мне говорить перед кучкой более или менее общих знакомых юбилейное, т. е. сплошь золотое, слово о человеке, который по всему складу своему мне чужд, и о прозаике, которого ставлю ниже Тургенева? Скажу еще[,] что в книге моей, выходящей 14-го февраля [1051](в главе из нее, только что напечатанной в «Партизане»)[,] я выразил мое откровенное мнение о его творчестве и т. д.

Если[,] однако[,] Вы считаете, что несколько технических слов о его прелестных стихах достаточно юбилееобразны, то теоретически я был бы готов м’эгзекюте [1052]; фактически же… Зимою, в буран, по горам, 250 миль проехать на автомобиле, да 250 назад, чтобы поспеть на очередную лекцию в университете, трудновато, а железнодорожный билет стоит 25 долларов, которых у меня нет.

Вместо того чтобы спокойно заниматься своим делом, я принужден вот уже десятый год отваливать глыбы времени и здоровья университетам, которые платят мне меньше, чем получает околоточный или брандмайор. Если же фонд решил бы финансировать мой приезд, то все равно не приеду, потому что эти деньги гораздо лучше переслать Бунину.

Когда Вам будет 80 лет, я из Африки приеду Вас чествовать.

Очень был рад Вашему письму, но грустно было узнать о Вашей глазной болезни. <���…>

Мы оба шлем Вам обоим привет.

6. V. 42

Дорогой Марк Александрович,

только недавно узнал о несчастном случае[,] приключившемся с Татьяной Марковной. Горячо желаем ей оба скорейшего выздоровления. Напишите нам, как она себя чувствует, и передайте наш сочувственнейший привет.

Прочел второй номер «Нов.<���ого> Журн.<���ала>» как читал «Совр.<���еменные> Зап.<���иски>»[,] т. е. пропуская Вишняка [1054]. В моем экземпляре отчаянно спутались страницы из «Времен», «Натали» и «Туманчика» [1055], но распутать их было нетрудно. «Времена» превосходны, – по-моему, это лучшее, что написал Осоргин [1056]. Это и статью о смертной казни давным-давно в «Посл.<���едних> Нов.<���остях>». Со стихами вам везет: стихотворенье Железнова [1057]первый сорт, великолепно. Ваша статья о Мережковском (кроме ссылки на Герцена – Гюго и на «что-нибудь да значит» – раз столько-то лет читают и в стольких-то лавках продают – что по-моему тоже самое[,] что «миллион людей – курящих нашу папиросу – cannot be wrong [1058]»[,] между тем как следует по-моему всегда исходить из того[,] что большинство – не право и что тысячами уликами пригвожденный подсудимый – невиновен) мне очень понравилась. Я люблю сливочное мороженое. Мне его безмудрый слог был всегда противен, а духовно это был евнух[,] охраняющий пустой гарем. Очень редко случалось, что его серое слово принимало легкий фиолетовый оттенок – как в вами приведенном отрывке (а также где-то – не помню где – описание палестинской пустынной флоры). А «Леонардо» [1059]такой же вздор, как «Князь Серебряный» [1060].

Неужели вы не согласны со мной, что «Натали» (и остальные прелестницы «Аллеи») в композиционном отношении совершенно беспомощная вещь? Несколько прелестных (но давно знакомых и самоперепетых) описательных параграфов – et puis c’est tout [1061]. Характерно[,] что они все умирают, ибо все равно как кончить, а кончить надо [1062]. Генияльный [sic] поэт – а как прозаик почти столь же плохой, как Тургенев.

Сколько у вас пишущих дам! Будьте осторожны – это признак провинциальной литературы (голландской, чешской и т. д.). Из них для приза пошлости и мещанской вульгарности я по-прежнему выбираю Александру Толстую. Нина Федорова [1063], которая сама по себе находится[,] конечно[,] вне литературы, кажется по сравнению с нею почти Даманской [1064].

Не принимайте, дорогой друг, этих резкостей к сердцу. Очень может быть, что прав Зензинов [1065](читавший, по слухам, которым не хочу верить, целую лекцию о Толстой и Федоровой « в ихроманах»), а не я.

Крепко жму вашу руку, будьте здоровы, целую ручку Татьяне Марковне.

Да, – забыл еще отметить прекрасную статью Альтшуллера [1066]. Передайте ему, если вспомните, и привет мой и восхищение. А все-таки «Madame Bovary» метров на 2000 выше «Анны К.<���арениной>». Wilson [1067]со мною согласен, одолев последнюю.