Ноам Хомский - О природе и языке

Становящаяся «неуправляемой» доминирующая в мире сверхдержава обладает немалой свободой действий, если ее не сдерживает ее собственное население. Важная задача для секулярного священства — уменьшить это внутреннее ограничение. Необходимо, подобно лазерному лучу, фокусироваться на преступлениях тех, кого мы считаем на сей день врагами, при этом старательно обходя те из них, которые мы в силах смягчить или прекратить такими простыми средствами, как отказ от соучастия в них. Последние публикации по «гуманитарным интервенциям» — процветающий жанр — хорошо иллюстрируют те принципы, которыми при этом надо руководствоваться. Придется усердно поискать, чтобы найти отсылку к решающему вкладу США и их союзников в крупнейшие варварства и этнические чистки: внутри ли самого НАТО, или в Колумбии, или в Восточном Тиморе, или в Ливане, или в столь многих других уголках земного шара, где люди живут в нищете и рабстве.

Проект удержания публики в неведении, пассивности и послушании прослеживается на всем протяжении истории, но постоянно принимает новые формы. Это особенно верно тогда, когда народ добивается некоторой степени свободы и его уже не так- то просто привести к повиновению угрозой или применением насилия. За прошедший век основными примерами этого являются Англия и США. Во время Первой мировой войны обе ведущих демократии создали высокоэффективные ведомства государственной пропаганды. Целью Министерства информации Британии было «контролировать мышление мира», а особенно мышление американских интеллектуалов, которые, как тогда вполне разумно ожидалось, могли бы сыграть не последнюю роль в вовлечении США в войну. Чтобы помочь достичь этой цели, президент Вудро Вильсон основал первое в стране ведомство официальной пропаганды, названное Комитетом общественной информации, — что, конечно же, переводится как «общественной дезинформации». Деятельностью этого учреждения руководили ведущие прогрессивные интеллектуалы, и перед ним стояла задача — превратить пацифистски настроенное население в истерических джингоистов 18и фанатиков войны против диких «гуннов». Эти усилия имели неимоверный успех, в том числе и скандальные фабрикации, разоблаченные спустя долгое время после того, как они сделали свое дело, и нередко возникающие даже и после разоблачения.

Эти успехи немало впечатлили многих наблюдателей, и среди них Адольфа Гитлера, который полагал, что Германия проиграла войну из-за англо-американского превосходства в пропаганде, и был полон решимости добиться того, чтобы в следующий раз на пропагандистском фронте Германия была во всеоружии. Также под глубоким впечатлением было американское бизнес-сообщество, которое осознало потенциал пропаганды для формирования установок и убеждений. Огромные отрасли пиара, рекламы и массовой культуры отчасти выросли из этого осознания — феномена неимоверной значимости в последующие годы. Упование на успех пропаганды военного времени было вполне осознанным. Один из основателей индустрии пиара, Эдвард Бернайс, в своем отраслевом учебнике «Пропаганда» ( Propaganda ) заметил, что событием, которое «немногим умницам во всех сферах жизни открыло глаза на возможности муштровки общественного сознания, оказался ошеломительный успех пропаганды во время войны». Выдающийся либерал типа Вильсона—Рузвельта—Кеннеди, Бернайс черпал вдохновение из своего опыта работы в пропагандистском ведомстве Вильсона.

Третьей группой, на которую произвели неизгладимое впечатление успехи пропаганды, стало секулярное священство — близкие к властным структурам интеллектуалы, «ответственные люди», как они сами себя определили. Эти механизмы муштровки умов есть «новое искусство в практике демократии», замечал Уолтер Липпман 19. Он также работал в пропагандистском ведомстве Вильсона, а затем сделался самой прославленной фигурой века в американской журналистике и одним из наиболее уважаемых и влиятельных комментаторов по самым актуальным вопросам жизни общества и государства.

Мир бизнеса и интеллектуалов при власти занимала одна и та же проблема. «Буржуазия находилась в страхе перед простым народом», — замечал Бернайс. В результате «всеобщего избирательного права и всеобщего школьного образования... массы обещали стать властелином» — тенденция опасная, но ее можно взять под контроль и постепенно направить в противоположное русло новыми методами для «выковывания сознания масс», советовал Бернайс.