Ирина Фуфаева - Как называются женщины [Феминитивы - история, устройство, конкуренция] [litres]

“Жена-астрономка” – Валентина Лосева (Соколова), судя по воспоминаниям, будучи незаурядным ученым, практически пожертвовала ради гениального мужа карьерой, став его бесконечно преданной помощницей, а вскоре вместе с ним и тайной монахиней, и лишь урывками защищалась, преподавала, совершала открытия.

У Степана Жихарева в “Записках современника” (1806–1809) читаем: “… возразил прозаик И. С. Захаров” . Латинское prosaicus означает прозаический .

У Михаила Загоскина в романе “Юрий Милославскоий, или Русские в 1612 году” (1829) читаем: “Ты православный и стоишь за наших, а она дочь предателя, еретичка и невеста злодея нашего” .

Александр Пиперски (Высшая школа экономики, Москва) и Михаил Ослон (Институт славяноведения РАН, Москва) тоже и независимо друг от друга заметили это явление – что основы с безударными финалями не сочетаются с – ка в традиционных русских феминитивах. При этом Пиперски и Ослон не ограничили правило финалями – ор/-ер/-арь , поскольку под него подпадают ещё и феминитивы с безударным – ан: нэпманша, мичманша .

Г. Кругликов. Рассказ “Парижская тайна” из сборника “Альбом балагура. Собрание забавных повестей, рассказов, сатирических очерков…”. СПб., 1851.

Н. Кареев, В. Золотарев. Прожитое и пережитое. Издательство Ленинградского университета. 1990.

В. Лукашевич. Молодая республика: быт и психология учащихся и школьная летопись 1921–1922 гг. Земля и фабрика. 1923.

В статье Эдуарда Сепира “Язык. Введение в изучение речи” в книге “Избранные труды по языкознанию и культурологии” (1993) читаем: “Дрейф языка осуществляется через не контролируемый говорящими отбор тех индивидуальных отклонений, которые соответствуют какому-то предопределенному направлению. Направление это может быть в общих чертах выведено из прошлой истории языка”.

Известный современный лингвист Максим Кронгауз предупреждает: чем чаще сегодня мы вновь называем женщин феминитивами, тем больше названия профессий опять теряют “общечеловеческость”, возвращают себе семантику мужского пола. Опасность в том, что утрачивается общее слово. Это особенно неприятно, когда сама профессия никак не связана с полом, и общее слово важнее, чем соответствующие наименования мужчин и женщин.

Евгений Евтушенко писал: “Я не люблю слова “поэтесса”… В нем есть что-то неуважительное к женщинам, которые пишут стихи, особенно когда – настоящие” .

В последующих изданиях автор оригинала заменил поэт на она .

Акты Холмогорской и Устюжской епархии. Книга III. 1624.

Там же.

Кстати, в болгарском языке женщин-судей называют феминитивом – съдийка , от существительного съдия , сохранившего мужской род. Хороший пример того, что у каждого языка своя ситуация и нет лингвистического смысла в том, чтобы кивать даже на близкородственные языки. У каждого свой дао.

Правда, у архиепископа Платона (Левшина) в “Слове в день Святых апостолов Петра и Павла” (1766) читаем о Екатерине II: “Ея императорское величество как есть глава управляющая всем Российского общества телом, так есть надежнейшая руководительница ко всякому благочестия делу” . Но здесь глава – не административный термин, а вновь метафора, как и тело Российского общества. То есть слово, уже развившее из метафоры полноценное переносное значение, может продолжать употребляться метафорически.

Но мы помним боярыню-судью из XVII века!

Слово повторяет – а латинского colle¯ga , буквально – соизбранник.

Слово унаследовало склонение от существительного женского рода в основном, непереносном, неодушевленном значении “голова”.

От орфографии язык обычно не зависит совсем, но и ее реформы люди воспринимают болезненно. Взять хотя бы страдания Александра Блока по букве “ъ” на конце слов. Или ужас, который до сих пор охватывает народ от того, что ему предлагали писать заец и парашут . Люди неизменно путают орфографию с языком… Однако, как ни пиши – заяц, заец, заиц, произносить это слово все равно будут примерно одинаково, с краткой и неясной второй гласной, близкой к “и” и “е”.