Критикой рассказ был принят доброжелательно. Д-т <���Н. Е. Эфрос> отмечал, что в рассказе «слишком много тонкой отделки, рассчитанной не на детское понимание, слишком много прекрасных чисто чеховских деталей» и страниц, приводящих на память «Скучную историю»: «Увидите, как много в них общего, несмотря на всю разницу действующих лиц». [С. У1, 704]. «Скучная история» написана всего два года спустя (1889).
Критик А. Е Дистерло, впрочем, упомянул «Каштанку» наряду с «Холодной кровью» в числе произведений, которые демонстрируют равнодушие писателя к жизни, чем только и можно, по его мнению, объяснить появление произведений, в которых «совершенно эпически рассказываются приключения собачонки, попавшей к клоуну цирка» [С.У1, 693].
Позднее критика главным образом откликалась на издания для детей: В. Н. С. <���В. Н. Сторожев> в «Библиографических записках», 1892, № 8; некий «88» в «Русских ведомостях», 1892, № 115,28 апреля, разд. «Библиографические заметки»; позже рассказ проанализировал В. Гольцев. «Дети и природа в рассказах А. П. Чехова и В. Г. Короленко». (М„1904).
Между тем первыми и самыми важными оказались отклики друзей Чехова, его коллег-писателей.
Знакомые отозвались на появление рассказа немедленно. Уже 31 декабря 1887 года И. Л. Леонтьев (Щеглов) написал А. П. Чехову: «Ваша „Каштанка“ действительно донельзя симпатична, и (на ушко!), ежели бы не так скомкан конец и немного ретушевки в деталях, – это был бы один из Ваших шедевров. Поэтому или по чему другому, но он меня менее тронул, чем это надлежало бы по существу».
Почти слово в слово повторил эти замечания и Я. П. Полонский: «К Новому году Вы одарили нас двумя рассказами „Каштанка“ и „Восточная сказка“ <���„Без заглавия“>, и мне приятно сообщить Вам, что оба рассказа Ваши всем здесь понравились. У обоих рассказов конец не только неожиданный, но и знаменательный, а это главное. Колорит языка вполне соответствует месту, времени и Вашим действующим лицам. Только окончание „Каштанки“, как мне показалось, носит на себе следы усталости или торопливости. Последней сцене чего-то недостает» (8 января 1888).
Корреспонденты удивительно единодушно отметили какой-то непорядок в финале рассказа – смазанность, скомканность, неточность.
Чехов, несомненно, обратил на это внимание, потому что спустя четыре года, готовя «Каштанку» к изданию, он существенно переработал рассказ. Чехов прислушался к мнению своих корреспондентов, но поступил образом, прямо противоположным их рекомендациям. Он ничего не стал шлифовать, не прикоснулся к финалу рассказа, а существенно перестроил структуру повествования. И, что самое главное, дописал целую главу, важный поворот сюжета – смерть гуся Ивана Ивановича. Надо сказать, что Чехов редко когда добавлял к уже законченному произведению эпизоды или целые сцены: при работе над корректурой или подготовкой к собранию сочинений он, как правило, убирал лишнее.
Глава «Беспокойная ночь», посвященная смерти гуся Ивана Ивановича, по объему составляет почти четвертую часть текста – случай едва ли не уникальный для чеховской авторедактуры. Новая глава внятно мотивировала причину скоропалительного дебюта Каштанки. История гибели необычного труженика сцены придавала рассказу большую драматичность, а переживаниям героини – психологическую достоверность и глубину, переводило трогательную рождественскую историю в разряд бытийных событий.
И наконец самое интересное и показательное в авторедактуре Чехова – работа над «реструктуризацией» текста практически без изменения состава повествования.
Первоначально рассказ состоял из четырех глав. Первая – «Дурное поведение», вторая – «Новое, очень приятное знакомство, или Чудеса в решете», третья – «Талант! Талант!», четвертая – «Неудачный дебют». Первые две и четвертая главы были соразмерными по объему (соответственно 183,165, 214 строк), третья «Талант! Талант!» – вполовину меньше (80 строк). Вторая глава, как следует из составного названия «Новое, очень приятное знакомство, или Чудеса в решете», явно состояла из двух частей. Из двух событийных частей состояла и первая глава «Дурное поведение», рассказывавшая о том, как Каштанка, отправившись на прогулку с хозяином, потерялась, и о том, кто ее нашел. Вместо четырех Чехов сделал семь глав. Автор поделил первую главу на две, оставив первоначальное название первой главы и озаглавив вторую по ее главному действующему лицу – «Таинственный незнакомец». Вторую главу разделил на те части, которые были уже обозначены в первоначальном названии: «Новое, очень приятное знакомство» и «Чудеса в решете». Глава «Талант! Талант!» осталась без изменения, самой маленькой, но оказалась соразмерной, пропорциональной по объему четырем предшествовавшим (соответственно I глава – 89, II глава – 94, III глава – 73, IV глава – 92, V глава – 80 строк). За ней последовали новая глава «Беспокойная ночь» (149 строк, равная четверти всего первоначального текста) и финальная «Неудачный дебют» (214 строк), которая при таком раскладе из «смазанной» и «торопливой» превратилась в смысловой пуант рассказа.
Читать дальше