Виктор Королев - Монологи перед зеркалом (сборник)

Назавтра утро было теплое, но туманное. Осень в Венгрии – совсем не то, что на Урале. Умылся по пояс холодной водой, пошел завтракать, благо все в военном городке рядом.

Особенно засиживаться в столовой было некогда. Без десяти восемь уже доложился в штабе. С адъютантом, молоденьким старшим лейтенантом с коровьими глазами, спустился вниз по лестнице, прошел по длинному коридору, еще спустился на пролет, опять коридор – и оказался в бункере. Это и есть командный пункт Южной Группы войск. «Яма», как ее называли офицеры втайне от начальства.

Всё: майор Королев дежурство принял. Выйдет отсюда он только 28-го октября.

14-го октября 1962 г. самолеты американской разведки обнаружили на Острове Свободы советские ракеты. Пентагон объявил боевую готовность. Министр обороны США Р. Макнамара предложил нанести воздушный удар 50 самолетами по пусковым площадкам советских баллистических ракет, развернутых на Острове Свободы. В обращении к нации 22 октября президент США Джон Кеннеди заявил о начале морской блокады Кубы.

«Яма» – это, можно сказать, обычная трехкомнатная квартира, только закопанная глубоко в землю. «В условиях термоядерной войны, если империалистам удастся ее развязать…» Словом, никакая бомба не возьмет. Сверху метров десять-пятнадцать, и бетонные стены метровой толщины вокруг. А связь с миром – по проводам. Десятки кабелей соединяют бункер старшего оперативного дежурного ЮГВ с важными и нужными абонентами – от адъютантской в соседней комнате до дежурного Генштаба всех Вооруженных Сил страны.

Он поднял трубку красного телефона, доложил Москве, что дежурство принял. Раскрыл журнал, записал туда то же самое. Полистал старые записи, увидел знакомые фамилии – Петя Максаков, Пикалов, Федя Касьянов, Ляпин… Друзья посмеивались: «Первый раз на дежурство идешь? Вот и отдохнешь там от своих командировок. И поспать есть где, и обед тебе принесут. Днем звонков мало, а ночью вообще тишина, как… как в „яме“»!

Он встал из-за стола, подошел к стене, еще раз перечитал обязанности дежурного, которые знал наизусть. Открыл дверь в комнату командующего. Там ковры, диваны кожаные, стулья мягкие. Заходить не стал, не положено.

Дежурному положен топчан, шинель и планшетка под голову вместо подушки. На ночь можно разуться. Курить не положено, но начальство закрывает глаза на это – вентиляция здесь отличная.

Закурил. Это была его вторая папироса после завтрака. Утром на всякий случай купил в военторговском буфете еще две пачки: запас солдатского кармана не тянет.

Осмотрел на столе все телефоны. Их шесть. Черный без диска – это в адъютантскую. Но оттуда звонят чаще, чем туда. Если пойдет проверяющий, сообщат. Но не было еще случая, чтобы оперативного дежурного кто-то проверял, а командующий сюда никогда, наверное, и не спускался. «Яма» – это на случай войны, запасной командный пункт.

Красный телефон – прямой провод ВЧ с Москвой. Он потребуется только один раз – сообщить, что дежурство принял. Это уже сделано. Четыре остальных аппарата бежевого цвета – связь с самыми крупными соединениями: ПВО, летчики, танкисты, разведка… По этим телефонам можно быстро соединиться с любым городом Венгрии, где стоят наши части. Тоже не потребуются.

Глянул на циферблат – вот, осталось-то всего 23 часа дежурства! Днем можно будет еще одно письмо в Свердловск написать – как они там?

В субботу министру обороны СССР Малиновскому предстояло принять самое серьезное решение с момента начала кризиса. Около 9 часов утра по московскому времени в Министерство поступила от генерала Плиева шифрованная телеграмма:

«Командование ВВС США отдало приказ привести в полную боевую готовность свои стратегические военно-воздушные подразделения. Воздушный налет на наши установки на Кубе состоится в ночь с 26 на 27 октября или в течение 27 октября. Мы решили, что в случае воздушного нападения США на наши установки мы примем все возможные меры противовоздушной обороны».

Полчаса понадобилось Малиновскому, чтобы все обдумать и одобрить решение Плиева о применении силы в первом столкновении сверхдержав в период холодной войны. В 11–00 утра он подписал шифрограмму Плиеву на Кубу и в Кремль: «Предлагаю согласиться».

В «яме» было абсолютно тихо. Едва слышно шумела вытяжная вентиляция. Он снова полистал журнал – никаких происшествий. Вот, единственное: «Протечка крана в комнате отдыха командующего, Устранено». Полгода назад, на дежурство Максакова выпало.