Игорь Сухих - Структура и смысл - Теория литературы для всех

Говорить о примечаниях как композиционном элементе можно лишь в том случае, если они принадлежат самому автору. Таковы пушкинские примечания к «Кавказскому пленнику», «Полтаве», «Евгению Онегину» и «Медному всаднику», примечания А. Ахматовой к «Поэме без героя». В этом случае примечания обязательно печатаются вместе с произведением, как неотъемлемая часть его структуры.

По-другому обстоит дело с литературоведческими примечаниями, а также предисловиями и послесловиями. Они часть научного аппарата конкретного издания и могут изменяться, дополняться, составляться заново.

Иногда и авторские предисловия или послесловия находятся в более свободной связи с основным текстом. Таковы толстовские послесловие к «Крейцеровой сонате» и статья «Несколько слов по поводу книги „Война и мир“» или предисловия, которыми через много лет после написания сопроводил переводы своих русских романов на английский язык В. Набоков. Подобные авторские комментарии не являются обязательным элементом материальной композиции. Обычно они, в отличие от предисловия к «Герою нашего времени», краткого предисловия и примечаний к «Медному всаднику», публикуются отдельно, в литературоведческих приложениях к соответствующему изданию или томах писательской критики.

Заглавие, эпиграф, посвящение, предисловие, пролог, эпилог, послесловие, примечания можно назвать постоянными композиционными элементами . В случае появления они занимают свое строго определенное место в структуре. (Хотя и здесь иногда встречаются примеры литературной игры: эпиграф ставят в конце, мотивируя это тем, что он нашелся уже после окончания произведения. Однако тогда перед нами уже не эпиграф, а концовка-афоризм.) Этим они противопоставлены подвижным элементам действия как такового, сюжета и фабулы, способным к перестановкам, перемещению, несмотря на предварительно закрепленное за ними место (завязка – развязка).

Максимальный перечень композиционных элементов текста, как мы видим, достаточно велик. А каков же минимальный набор? Заглавие и один эпизод (который, конечно, состоит из собственного множества элементов и своей микрокомпозиции). Только такой запредельный жанр, как анекдот, функционирует без заглавия. В других же случаях это «Без заглавия» становится заголовком (такие произведения есть у Чехова и Куприна).

Возможен и иной способ материального членения эпического текста: повествование, описание и диалог . Иногда этот трехчлен заменяется двучленнным противопоставлением диалога и повествования (прямая речь героев – вся остальная речь, повествователя, личного повествователя или рассказчика), в котором, в свою очередь, выделяются собственно повествование (рассказ, изложение фабулы) и статические описания (портрет, предметный мир, пейзаж и пр.).

Однако такая, идущая от старой риторической традиции типология практически бесполезна из-за внутренней сложности самого повествования (его часто размывает чужое слово), динамичности и «рассеянного» характера многих описаний в современной прозе и отнесенности их к другим уровням художественного мира (портрет – часть характеристики героя, пейзаж – разновидность хронотопа). Хотя сами термины «описание», «повествование» и «диалог», конечно, необходимы и активно используются в литературоведческом анализе.

Для драмы, напротив, очень важен еще один, более общий способ членения на основной (монологи и диалоги персонажей) и второстепенный (заглавия, ремарки и прочие авторские включения) текст (в другой терминологии текст – паратекст ) [350] См. : Пави П. Словарь театра. С. 217, 373. .

Паратекст легко вычленяется в любой драме (чаще всего он набран курсивом) и оказывается важным для характеристики определенных типов драмы, например пьесы для чтения. Об эволюции ремарки как элемента второстепенного текста у нас уже шла речь в соответствующей главе.

О композиции персонажного и повествовательного уровней мы уже достаточно говорили в соответствующих разделах.

Персонажная композиция определяется соотношением экспозиции героя с интегральной суммой его проявлений (статика или динамика, внешняя или внутренняя характеристика), его местом в итоговой конфигурации (главный – второстепенный), его эстетической структурой (знак – тип – характер).

Г. Н. Поспелов видел в «композиционном плане» героя четыре момента, четыре способа развертывания мотивов: психологический процесс , «переживание» героя – его высказывания в диалоге или монологе – внешнее действие , движение или «поступок» героя – портретные и жанровые черты . Однако он сразу же отмечал: «Особенно ясно и отлично друг от друга все эти способы выступают в конкретном повествовании, то есть в таком, в котором отдельные моменты происходящего даются раздельно, в деталях, а не суммируются в одно общее положение. В суммарном повествовании все эти способы, наоборот, сказываются менее четко и сближаются друг с другом. Например, мотив „он изъявил желание записаться в общество“ выглядит скорее как поступок, но в нем заключаются и переживание, и высказывание» [351] Поспелов Г. Н. К методике историко-литературного исследования (1928) // Поэтика. С. 706. В этой старой работе, правда в ином, чем у нас, смысле, тоже различаются «вертикальный и горизонтальный разрезы повествования». .