Олжас Сулейменов - Книга благонамеренного читателя

Поехали после собрания; граф выносит харатейную тетрадку, пожелтевшую, почернелую… Список «Слова о полку Игореве». Все удивляются, радуются. Один Алексей Федорович (Малиновский) показывает сомнение.

— Что же вы?

— Да ведь и я, граф, купил вчера список подобный!

— Как так?

— Вот так.

— У кого?

— У Бардина.

Тотчас был послан нарочный, привезена рукопись. Оказалось, что оба списка работы покойного… не тем будь помянут».

Такие «шутки» ещё более сгущали тень подозрительности, окружавшую «Слово».

Если Мусин–Пушкин не мог распознать подлог Бардина, то где гарантии, что сгоревшая рукопись тоже не была чьей–то фальсификацией, Мусиным–Пушкиным не узнанной? И если бы Бардин продал только один свой список, так ли скоро мистификация бы открылась? Метод химического анализа чернил тогда не применялся, а бумага могла быть действительно старой с подлинными знаками XVI века. Запасы ее дошли до XVIII века в монастырских библиотеках.

Вопросы вполне законные. И ответ на главный — было ли «Слово», или это подделка XVIII века?— мы можем получить лишь из анализа текста публикации Мусина–Пушкина в сопоставлении с текстами списков «Слова о великом князе Дмитрии Ивановиче».

В этих двух перекрещивающихся направлениях и повелась работа защитников. И сделано, безусловно, много, однако, все результаты в совокупности пока не способны конкретно ответить на вопрос главный.

Причины малого КПД работы огромного штата защитников по ходу рассказа моего были названы, остается подчеркнуть сторону чисто техническую — неправомерно приуменьшена доля творческого участия переписчика XVI века в дошедшем до нас тексте. От него идет языковой, стилистический и идейный эклектизм памятника.

Стремясь, во что бы то ни стало, убедить себя и других в том, что все в «Слове» подлинно (т.е. принадлежит XII веку), защитники усложняют ситуацию.

Мне кажется, следует хотя бы условно попытаться принять факт таким, какой он есть, и признать, что «Слово» — литературный памятник, по меньшей мере, двух временных срезов — XII и XVI веков. Что в нем сохранено от протографа и что привнесено Переписчиком? Отделить «зерно» от «плевел» может помочь «Задонщина», которая послушно следует поэтике «Слова». Настолько подробно она повторяет композицию и образы великого оригинала, что часто свидетельским показаниям «Задонщины» веришь больше, чем списку Мусина–Пушкина. Некоторые поэтические фигуры она передает точнее, не давая им лексического развития, что нередко случается в позднем «Слове».

Задача автора «Задонщины» иная, чем у Переписчика.

Первый использует лишь форму и потому, если встречаются детали непонятные или устаревшие, он их попросту опускает, или передает средствами современными.

Переписчик же обязан был донести и форму, я содержание, причем подать так, чтобы было понятно современному читателю, и потому неясные места он расшифровывал, архаизмы пояснял надстрочными словами, тюркизмы (если смысл их был понятен) — переводил. Расшитые страницы собирал, стремясь не нарушить последовательность текста, что ему не всегда удавалось.

Он стремится не только нанести на «Слово» некоторый христианский налет, но, что особенно печально, пытается, и небезуспешно, придать ему в нескольких местах достаточно патриотический характер в духе своего времени.

Может статься, что я пережимаю перо, но наличие цветной штукатурки на древней фреске, безусловно, установимо. И будущие исследователи, пользующиеся более совершенным инструментом анализа, поправят меня.

Пока попытаюсь испробовать предложенный метод восстановления протографа. Совпадения в текстах «Задонщины» и «Слова» Мусина–Пушкина могут служить доказательством того, что эти места принадлежат оригиналу или древнейшим спискам «Слова», приближенным к подлиннику более, чем исследуемые произведения.

Формальные черты сходства «Слова» и «Задонщины» защитники объясняют так: «Слово» лежало на столе Софония–рéзанца, когда он писал свою повесть о победе Дмитрия Донского. «Задонщина» повествует о реванше, которого добились русичи на поле Куликовом за свое поражение на Каяле. Она писалась как своеобразный ответ на «Слово».

Эта схема отвечает не на все вопросы и рождает новые, но я, в общем, соглашаюсь с ней. Не исходил из нее, а прихожу к ней, как к вероятной.

…Хочу высказать одну из возможных версий происхождения «Задонщины» и коснусь при этом главы неофициальной биографии «Слова».