Что касается взглядов Я. Гримма на характер изначального языка, то здесь мыслитель опирался на классификацию языков Шлейхера – Гумбольдта. Первые слова состояли из одних корней и обозначали вещественные представления. При этом исходными были представления о себе и других, и поэтому первыми частями речи явились не имена, а местоимения (как начала всякого имени, а не заместители) и глаголы. Развиваясь в идиллической обстановке, слова обладали ясностью и непринужденностью, но в то же время были слишком перегружены, "так что свет и тень не могли в них как следует распределиться" (видимо, Я. Гримм имеет в виду, что слова сами по себе были многозначными (перегруженными), но в контексте, описывающем простые ситуации, в которых общались первые люди, слова приобретали ясность и определенность: XIX век еще не умел, а под влиянием В. Гумбольдта и не хотел, различать язык как систему слов и речь как процесс их использования).
Синтаксиса в первобытном языке не было. Слова располагались в простой последовательности, "указанной чувствами".
Первобытный язык начинает разрушаться и переходить во флективный тогда, когда "дух языка" начинает различать основные и побочные представления. Слова, обозначающие последние, в укороченном и как бы облегченном виде превращаются в определительные представления, присоединяемые к основным. Так возникают флексии, суффиксы и префиксы (и с этим надо согласиться: нет ничего в грамматике, чего сначала не было бы в лексике, только механизм грамматикализации был сложнее).
Глава 3 ЯЗЫК – ПРОДУКТ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ЕСТЕСТВА, ЕГО ВНУТРЕННИХ СПОСОБНОСТЕЙ
СТОИКИ
В древнегреческой философии стоицизм был одним из самых распространенных и влиятельных направлений. Один из его основоположников, Хрисипп Соле кий (281-208 гг. до н.э.), высказывался за имена "от природы": "первые звуки подражали вещам". Но понимали стоики "отприродность" имен не так, как Кратил в одноименном диалоге Платона (имена присущи вещам от рождения, и дело установителя их открыть), и не так, как Демокрит и Эпикур (имена соответствуют существенным свойствам вещей).
Подход стоиков к этой задаче можно назвать психологическим: чувственные особенности впечатлений от вещей (мягкость, грубость, жесткость) определяют подобные же особенности звуков. Из образовавшихся таким образом слов затем развиваются новые слова на основе ассоциаций по сходству, смежности, контрасту и т.п.
Прямыми свидетельствами того, что думали стоики о том активном начале, которое устанавливало связи между вещами н словами, мы не располагаем.
Здесь придется выдвинуть гипотезу о гипотезе.
Стоики проповедовали идею логоса – разумной законодательной и управляющей силы, божества, которое создало все сущее, соединившись с материей. Процесс творчества проходит через частные логосы, порождающие отдельные вещн. Человеческие логосы – особой природы, так как человек разумен, чем отличается от всего остального мира.
Стоики ввели впервые термин "логика", которую они понимали как науку о словах (неполных высказываниях, могущих быть истинными или ложными) и предложениях (полных высказываниях). Они же впервые сформулировали так называемый классический семантический треугольник, т.е. соотношение между вещью, мыслью о ней и словом, выражающим эту мысль: между собой сопряжены обозначающее, обозначаемое и объект. Обозначающее есть телесный звук, обозначаемое – бестелесный "предмет", постигаемый рассудком и не воспринимаемый варварами, не знающими языка, объект – телесный внешний субстрат. Стоики были последовательными сенсуалистами: источником всякого знания являются чувства, логический анализ их данных накапливает опыт.
Хотя стоики не противопоставляют чувственное познание разумному, как это делали многие древнегреческие философы, но объекты этих форм познания различны. В чувственном познании человек овладевает свойствами конкретных, индивидуальных предметов путем оттисков их в душе в виде ощущения. Разум же посредством умозаключений обобщает конкретное знание в общие понятия – "предвосхищения", из которых наука создает высшие понятия.
Слова создаются именно в области чувственного познания, поскольку представляют собой ощущения и впечатления внешнего или внутреннего чувства, и, следовательно, возникновение имен может произойти без разума, просто благодаря деятельности разлитой по всему телу души. Поэтому если стоики и связывали как-то появление имен с деятельностью божественного логоса, то очень опосредованно.
Читать дальше