Ю Откупщиков - К истокам слова. Рассказы о науке этимологии

Используя аналогию со словом волок , мы можем составить следующее пропорциональное уравнение для решения вопроса об этимологии слов мрак и морок: *velk-ti: волок = x: морок . Нетрудно определить, что x = *merk-ti . Однако если первая реконструированная форма *velk-ti закономерно отражается в виде древнерусского влhчи (влечь) [69] Сравните также русское влеку и литовское velku [вялкý] ‘тащу, волочу’. , то простой глагол *merk-ti в славянских языках не сохранился.

И здесь нам на помощь опять приходит литовский язык, в котором сохранился глагол, полностью совпадающий с реконструированным праславянским словом: литовск. merkti [мярькти] ‘закрывать веками, жмурить (глаза)’.

Следовательно, сравнение литовского merkti и русских слов морок и мрак позволяет говорить о наличии этимологической и смысловой связи между ними. Из этого сравнения можно сделать вывод о том, что этимологически мрак представляет собой субъективное восприятие тьмы как ощущения человека с закрытыми глазами. Эта связь между понятиями ‘закрывать глаза’ и ‘тьма, мрак’ могла поддерживаться и обратным впечатлением: закрывая глаза, человек как бы «выключал» зрительный образ окружающего мира, словно погружаясь при этом во мрак, в темноту.

О том, что всё это не оторванные от реальной жизни общие рассуждения, свидетельствуют факты самого языка. Так, родственными литовскому глаголу merkti являются такие русские слова, как су-мерк-и, с-мерк-атъ(ся), мерк-ну-ть . Древнерусское меркнути означало ‘темнеть, смеркаться’, а в ряде родственных славянских языков соответствующее слово имеет значение ‘мигать’. Да и сам литовский глагол merkti означает не только ‘закрывать глаза’, но (в возвратной форме) также ‘гаснуть, темнеть’ (например, о свече, солнце и т. д.).

Этимология древнерусского слова зракъ ‘вид’ как мы уже убедились, особых затруднений не представляет. Сложнее обстоят дела в случае со словом злакъ . Ни модель зна-ти → зна-к-ъ , ни *merk-ti → мрак-ъ здесь не подходит. Иное дело, если мы наше пропорциональное уравнение построим на основе аналогии со словом зракъ: zer-ti (→ зрhти ): *zor-k-ъ (→ зракъ ) = x: *zol-k-ъ (→ злакъ ). Решение этого уравнения очевидно: x = *zel-ti . Впрочем, на первый взгляд, пользы из этого решения мы не извлекли никакой, ибо в славянских языках нет никаких следов реконструированного нами глагола.

Но обратимся (в который уже раз!) к литовскому языку. Поскольку славянскому з в литовском будет соответствовать ž (cм. таблицу соответствий), мы ожидаем встретить здесь и действительно находим глагол želti [жяльти] [70] Читатель, вероятно, заметил, что те праславянские слова, которые в этимологических реконструкциях даются под звёздочкой, довольно часто обнаруживаются в современном литовском языке. Строй этого языка настолько архаичен, что болгарский академик В. Георгиев высказал по этому поводу, казалось бы, совершенно парадоксальную мысль: поскольку мы не располагаем непосредственными данными праславянского языка, их место в исследованиях, в отдельных случаях, могут заменить данные… литовского языка. Некоторые из рассмотренных нами примеров подтверждают эту мысль болгарского учёного. , который имеет значение ‘расти, произрастать’. Производными этого глагола являются такие литовские слова, как želmuo [жялмýо] ‘росток’, žeimenys [жяльмяни: с] ‘посевы’, а с другим гласным в корне — žolė [жолé:] ‘трава’. В русском языке словами с «растительной» этимологией (то есть связанными с глаголом, означающим ‘расти, произрастать’), помимо слова злак , являются также зелье [71] В различных славянских языках это слово имеет «родственников» с различными значениями: ‘трава’, ‘зелень’, ‘злак’, ‘капуста’, ‘щавель’. и зелень . Древность этих слов и их значений подтверждается такими индоевропейскими соответствиями, как латинское слово helus, (h)olus [хéлус, (х)óлус] ‘зелень, овощи’ или фригийское zelkia [зéлкиа] ‘овощи’.

Наконец, следует добавить, что по названию растений в языке очень часто даются обозначения различных цветов и цветовых оттенков: вишневый, малиновый, сиреневый, оранжевый (сравните франц. orange [оранж] ‘апельсин’), лимонный и т. п. Русское прилагательное зелёный и литовское žalias [жáляс] ‘зелёный’ с этимологической точки зрения означают цвет растущей травы, кустов и деревьев. Аналогичное семантическое развитие имело место и в случае с англ. to grow [ту грóу] ‘расти, произрастать’ и green [гри: н] ‘зелёный’, где цветовое обозначение также было основано на абстрагировании одного из внешних признаков растения.