Кстати, в русском языке слово мочило действительно существует и означает оно ‘место, где что-нибудь мочат’ (например, лён или коноплю). Поэтому было высказано предположение о том, что мочало этимологически связано не с мочить , а с мыкать (лыко), то есть ‘раздирать, разделять на волокна’. Исходная форма (с кратким ъ вместо долгого ы ) *мъчало изменилось позднее в мочало .
Обе эти этимологии продолжают существовать в качестве равноправных и в наши дни. М. Фасмер придерживается первой этимологии (связь с мочить ), авторы «Краткого этимологического словаря русского языка», вслед за Ф. Миклошичем и А. Г. Преображенским, — второй (к мыкать ). Попробуем разобраться во всех основных «за» и «против» каждой из этих двух этимологии слова мочало .
Прежде всего, изменение *мъчало в мочало невозможно по фонетическим причинам: в безударной позиции «ер» (ъ) не переходил в о , а исчезал. Следовательно, мы должны были бы ожидать формы *мчало , а не мочало . Защитники разбираемой гипотезы понимают фонетическую уязвимость своей позиции. Поэтому они высказывают предположение, что *мъчало изменилось в мочало под влиянием глагола мочить . Подобное переосмысление слова, в принципе, возможно, но это уже — известное отступление, уступка этимологии мочало — мочить .
Разумеется, слово мочало не могло быть образовано от глагола мочить или от прилагательного мокрый . Это возражение против этимологии, изложенной в словаре М. Фасмера, основано на недоразумении. Немецкое словечко zu [цу] в соответствующей статье словаря М. Фасмера означает, что слово мочало «относится к», «принадлежит к» той же группе слов, что и мочить, мокрый , а вовсе не значит: «происходит от» этих слов (как, кстати, можно понять немецкое zu во многих местах русского перевода М. Фасмера).
В словах мочало и мочить (при любой этимологии первого слова) ч явилось результатом смягчения к. Мочити восходит к более древней форме *мокити , а мочало — к мокљло . Последнее слово было образовано от * мокљти так же, как, например, краткие прилагательные горљлъ, горљла, горљло были образованы от горљти . Следовательно, * мокљло представляет собой отглагольное прилагательное (причастие) среднего рода (*мокљлъ, *мокљла, *мокљло) , которое в сочетании *мокљло лыко (сравните горљло место ) означало: ‘вымоченное лыко’.
Восстановленный нами глагол * мокљти в его отношении к * мокити отражает известную словообразовательно-семантическую модель:
бљлити ‘делать белым’ — бљлљти ‘становиться белым’
тупити 'делать тупым' — тупљти ‘становиться тупым’
старити ‘делать старым’ — старљти ‘становиться старым’
*мокити ‘делать мокрым’ — * мокљти ‘становиться мокрым’
После смягчения к (→ ч ) и закономерного перехода (после ч ) љ в а мы должны получить модель несколько видоизменённую:
мочити ‘делать мокрым’ — *мочати (→ мочало ) ‘становиться мокрым’
мельчить ‘делать мелким’ — мельчать ‘становиться мелким’
легчить ‘делать лёгким’ — легчать ‘становиться лёгким’ (диалектн.)
Наличие а после ч в слове мочало (в отличие от глагола мочить ) не исключает связи с корнем мок - ‘мокрый’. Такие слова, как польск. moczar [мóчар], украинок. мочар , чешск. močal [мóча: л] ‘трясина, топь’, также не могли быть образованы от глаголов типа мочити . Тем не менее, связь с корнем мок - здесь бесспорна.
Наконец, ссылки на мочило, точило и другие подобные слова (к мочити, точити и т. п.) не могут быть убедительными по той простой причине, что здесь перед нами другой суффикс: *-dl(o) , а не *-l(о) . Разница в словообразовательной модели станет совершенно ясной, если мы сопоставим польские слова toczydlo [точú:дло] и gorzely [горшéлы]. Этот пример говорит о том, что русские слова точило и горелый совпали в своей суффиксальной части только после выпадения д перед л в первом слове.
Но все сомнения, по-видимому, должны устранить данные белорусского и украинского языков: белорусск. мачáнне , украинок, мочáння означает ‘макание’, а белорусск, мачáльны , украинск. мочáльный — ‘макальный’ [127] Глагол макать также этимологически связан с мочить и мокрый . Сравните: мочить — мокать и (в)скочить — скакать .
. Поскольку слово мочало засвидетельствовано только в восточнославянских языках, материал белорусского и украинского языков приобретает в данном случае первостепенное значение.
Читать дальше