Людвик Заменгоф - Международный язык. Предисловие и полный учебник. Por Rusoj.

Если вы желаете писать, положим, к какому-нибудь испанцу в Мадрид, но ни вы его языка не знаете, ни он вашего, и вы сомневаетесь, знает ли он интернациональный язык и даже слыхал ли он о нём, — вы можете всё-таки смело писать к нему, в полной уверенности, что он вас поймёт! Так как, благодаря членораздельному строю интернационального языка, весь словарь, необходимый для обыденной жизни, занимает, как видно из приложенного экземпляра, не более полулиста, входит удобно в наименьший конверт и может быть за одну копейку получен на каком угодно языке, — то стоит вам только написать письмо на интернациональном языке, вложить в письмо испанский экземпляр словарика, — и адресат вас уже поймёт, потому что этот словарик не только составляет удобный полный ключ для письма, но он сам уже и объясняет своё назначение и способ употребления. Благодаря самой обширной взаимной сочетаемости слов, с помощью этого маленького словаря можно выразить всё, что нужно в обыденной жизни; но, разумеется, слова редко встречающиеся, слова технические (а также слова «иностранные», предполагающиеся известными всем, напр., «табак», «театр», «фабрика» и т. п.) в нём не помещены; поэтому, если вам приходится непременно употребить подобные слова, а заменить их другими словами или целыми выражениями невозможно, то придётся прибегнуть уже к полному словарю, который вам однако нечего пересылать адресату: вы можете только при упомянутых словах поместить в скобках их перевод на язык адресата.

b) Итак, благодаря упомянутому строю языка, я могу объясняться на нём с кем мне угодно. Единственное неудобство (до всеобщего введения языка) будет только то, что мне нужно будет всякий раз ждать, пока собеседник разберёт мои мысли. Чтобы и это неудобство по возможности устранить (по крайней мере в сношениях с людьми образованными), я поступил следующим образом: словарь составлен мною не произвольно, а по возможности из слов, известных всему образованному миру. Так, напр., слова, одинаково употребительные во всех цивилизованных языках (так называемые «иностранные» и «технические»), я оставил без всякого изменения; из слов, различно звучащих в различных языках, взяты мною или общие двум-трём главнейшим европейским языкам, или принадлежащие только одному, но популярные и у других народов; там, где данное слово в каждом языке иначе звучит, я старался находить слово, которое имело бы только подходящее значение или более редкое употребление, но зато было бы знакомо главнейшим народам (напр. слово «близкий» в каждом языке звучит иначе; но стоит взять латинское «ближайший» ( proximus ), и окажется, что оно, в различных изменениях, употребительно во всех главнейших языках; если я, следовательно, слово «близкий» назову proksim , то я буду более или менее понятен каждому образованному человеку); в остальных же случаях я брал обыкновенно из латинского, как языка полуинтернационального. (Я отступал от этих правил только там, где этого требовали особые обстоятельства, как например избежание омонимов, простота орфографии и т. п.). Таким образом, при переписке со среднеобразованным европейцем, нисколько не изучавшим интернационального языка, я могу быть уверенным, что он не только поймёт меня, но даже без надобности особенно рыться в словаре, к которому он будет прибегать только при словах сомнительных.

Покончив с сущностью моего языка, я привожу несколько образцов интернациональной речи, для того чтобы читатель мог проверить всё сказанное выше: [3] В переписке с лицами, владеющими уже интернациональным языком, равно как и в сочинениях, назначенных исключительно для подобного рода лиц, чёрточки между частями слов могут быть опускаемы.

Patr|o ni|a, kiu est|as en la ĉiel|o, sankt|a est|u Vi|a nom|o, ven|u reĝ|ec|o Vi|a, est|u vol|o Vi|a, kiel en la ĉiel|o, tiel ankaû ŝur la ter|o. Pan|o|n ni|a|n ĉiu|tag|a|n don|u al ni hodiaû kaj pardon|u al ni ŝuld|o|j|n ni|a|j|n kiel ni ankaû pardon|as al ni|a|j ŝuld|an|t|o|j; ne konduk|u ni|n en tent|o|n, sed liber|ig|u ni|n de la mal|ver|a, ĉar Vi|a est|as la reg|ad|o, la fort|o kaj la glor|o etern|e. Amen!

Je la komenc|o Di|o kre|is la ter|o|n kaj la ĉiel|o|n. Kaj la ter|o est|is sen|form|a kaj dezert|a, kaj mal|lum|o est|is super la profund|aj|o, kaj la anim|o de Di|o si|n port|is super la akv|o. Kaj Di|o dir|is: est|u lum|o; kaj far|iĝ|is lum|o. Kaj Di|o vid|is la lum|o|n, ke ĝi est|as bon|a, kaj nom|is Di|o la lum|o|n tag|o, kaj la mal|lum|o|n Li nom|is nokt|o. Kaj est|is vesper|o, kaj est|is maten|o — unu tag|o. Kaj Di|o dir|is: est|u firm|aĵ|o inter la akv|o, kaj ĝi apart|ig|u akv|o|n de akv|o. Kaj Di|o kre|is la firm|aĵ|o|n kaj apart|ig|is la akv|o|n kiu est|as sub la firm|aĵ|o de la akv|o kiu est|as super la firm|aĵ|o; kaj far|iĝ|is tiel. Kaj Di|o nom|is la firm|aĵ|o|n ĉiel|o. Kaj est|is vesper|o, kaj est|is maten|o — la du|a tag|o. Kaj Di|o dir|is: kolekt|u si|n la akv|o de sub la ĉiel|o unu lok|o|n, kaj montr|u si|n sek|aĵ|o; kaj far|iĝ|is tiel. Kaj Di|o nom|is la sek|aĵ|o|n ter|o, kaj la kolekt|o|j|n de la akv|o Li nom|is mar|o|j.