Дмитрий Петров - Магия слова

В авангарде также португальский язык. Говорящая на нем Бразилия входит в так называемую группу БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай) – это четыре самые значимые развивающиеся экономики мира.

Итальянский и немецкий несколько стеснены территориальным фактором, но благодаря экономической мощи обеих стран, культурным традициям и государственной поддержке могут себя чувствовать достаточно уверенно в обозримом будущем.

- А как в этой компании ощущает себя русский – после экономического бума 2000-2008 годов, при сегодняшнем кризисе и ежегодном сокращении российского населения на миллион человек?

- Во-первых, русский закрепился в Сети, в то время как, например, хинди, с гораздо большим числом носителей, не стал языком Интернета. В Индии кино и шоу-бизнес безоговорочно принадлежат хинди, а образование и Интернет – английскому. И они прекрасно уживаются. Во-вторых, русский успевает обеспечить языковую поддержку всем основным направлениям науки, технологии и т.д.

- В новом тысячелетии, с развитием Рунета, в Сети появился «пасынок» нашего родного языка - так называемый «олбанский» , или « язык падонкафф» , построенный на эрративной (намеренно искаженной) орфографии. А такие слова, как «превед», «кросаффчег», «ржунимагу», «аццкий сотона», стали уже общеупотребимыми. Впервые олбанский был обналичен вмиру, согласно сетевым источникам, в 2000 году - на митинге против Лукашенко. На одном из транспарантов красовалась надпись - «АМ/КГ», что означает: «Аффтар мудак/Криатифф гавно» . Каковы корни этого явления?

- Мы же с тобой учились в Москве в 1970-е годы. Помнишь, какой тогда был среди молодежи жаргон? Гирла, хайр, шузы, трузера и т.д. Потом это куда-то ушло. Я бы назвал этот феномен (как тот жаргон, так и популярный нынче «олбанский») «языковым всплеском», порожденным определенным периодом, местом, временем и типом людей. Носителей олбанского я бы, впрочем, разделил на очень неплохо образованный слой, который, выстёбываясь, использует эти конструкции в креативных целях, и шлейф тех, кто под этой формой маскируют элементарную безграмотность. Ну, раз можно писать как угодно – давай так и писать. Ведь его своеобразие проявляется практически только на письме.

- Кроме того, пока этот квазиязык ещё свеж, человек, не умеющий выражать свои эмоции на стандартном русском…

- … может участвовать в его творении. Я думаю, что перспектива здесь такая. Через некоторое время часть фразеологизмов, удачных словосочетаний из олбанского , выигрышных с эмоциональной точки зрения, попадет в мейнстрим, станет частью общепринятого языка. Кстати, в московских изданиях отдельные такие выражения уже в ходу. Между прочим, похожая история случилась с американским ebonic .

- Расскажи.

- Ebony – черное дерево, символ принадлежности к черной расе. Так вот, в 1990-х годах была сделана попытка, причем в академических кругах Штатов, зафиксировать разговорную, сленговую форму общения темнокожего населения.

- Приведи несколько его образчиков.

- Например, образование прошедшего времени с помощью конструкции done : «he done gone – он ушел». Хотя в нормальном английском done – третья форма глагола do . Или: исчезновение формы третьего лица для глаголов - he do, she do (а не does ) - становится нормой. Или: отрицательная форма to be – aint . Кое-где даже открыли курсы ebonic в университетах, начали преподавать его. Я это расцениваю как экзотическую попытку формализации жаргона или диалекта. Подобным образом я предлагал своим друзьям на Украине формализовать суржик . Ведь можно заявить - не сильно отклоняясь от правды, - что он является в этой стране достаточно распространенным языком. На суржике многие говорят, а кто не говорит – понимает. И не только на Украине, но и в Молдавии, и в южных областях России. Просто у него нет письменной формы.

Все это примерно из той же оперы, когда языковая форма, возникшая в пространстве и времени, может быть зафиксирована или отпущена с возможностью свободно изменяться, включаться в уже действующие стандартные формы или растворяться. То есть фактически существующие языки – это живые организмы, пойманные, зафиксированные, сфотографированные на определенной стадии. Причем этот снимок, слепок стандартной формы становится одним из государствообразующих факторов. Если посмотреть на Европу до образования государств – там масса гуляющих диалектов и наречий, перетекающих друг в друга, растворяющихся, всплывающих где-то ещё. Когда же начинается процесс образования государств – берётся некая языковая форма (на которой, как правило, изъясняется правящий клан) и фиксируется как государственный язык, после чего навязывается всем остальным.