Вера Харченко - О языке, достойном человека - учебное пособие

ПРАВИЛО № 1. Письменное слово не родня устному слову . Нет и не должно быть тождества между живой, прозвучавшей речью (с ее паузами, жестами, игрой вплоть до стереоэффекта ее интонаций!) и отражением этой речи на бумаге, адресованной, как правило, лицам, не присутствовавшим во время дискуссии. Вот почему любое записанное высказывание должно быть отредактировано, причесано, должно выглядеть несколько более грамотно и интеллигентно, нежели во время непосредственного своего порождения в речи.

– Что я, не понимаю, что ли, что настаивать бессмысленно? Меняем фразу и записываем спокойнее: Главный инженер усомнился в возможности и эффективности дублирования просьбы.

Нам вдалбливают.... ну ты понимаешь... Эта фраза вообще должна быть опущена из протокола и из текста стенограммы.

– Долго мне вас раскачивать? Меняем на более достойный тон: Руководитель отдела потребовал немедленного действия, в частности...

ПРАВИЛО № 2. Письменный текст не допускает по своей природе записи всего того, что подчас свойственно устной речи. П исьменная речь, как правило, чище речи устной.

Даже при восстановлении текста стенограммы опускаем слова, выполняющие функцию хезитации , т.е. заполнения пауз: вот, понимаешь ли, значит, короче, ну...

Опускаем возможные инвективы (нецензурные выражения) и вообще обидные высказывания, унижающие чье-либо достоинство .

Буровите, блин... (опускаем), вранье (выступающий усомнился в истинности сказанного), наглая ложь...

Можно также опустить повторы, возвращения к сказанному, столь характерные для устной формы речи и искажающие подчас впечатление от речи при ее передаче на письме.

Вопрос: Как быть с правдой? Будет ли такой протокол и тем более откорректированная стенограмма отражать реальную ситуацию?

Ответ: присутствующие на совещании обычно хорошо запоминают критические замечания в свой адрес и в чтении стенограммы не нуждаются. Кроме того, желательно сохранять кассету в ситуациях особого накала, но это уже для более серьезных обращений (оскорбления).

Умный секретарь выполняет помимо своих обязанностей еще и миротворческую функцию на производстве, успокаивая подчиненного: «Иван Иванович вспылил, уж простите его, его можно понять, такие неприятности! Такие нагрузки!» Умение быть буфером в нашей социально острой стране ценится на вес золота, хотя не эксплицируется, не становится предметом обсуждения.

Справка юридического характера в отношении «правды протокола».

Приведем выдержку из недавно опубликованной статьи: «Несмотря на то, что в российском праве уже более десяти лет действует институт компенсации морального вреда, до сих пор судебная и юридическая доктрина не выработали приемлемых критериев его оценки, т.е. степени причиненных нравственных и физических страданий потерпевшему (ст. 151 Гражданского кодекса РФ). Особые трудности вызывает задача определения силы нравственных страданий при нанесении человеку морального вреда путем умаления его чести и достоинства высказываниями, не имеющими характер оскорбления, понимаемого в смысле статьи 130 Уголовного кодекса Российской Федерации. В указанной статье под оскорблением следует иметь в виду «унижение чести и достоинства лица, выраженное в неприличной форме». В доктринальной литературе под неприличной формой высказывания понимается употребление арго и выражений, близких к нему.

Как отмечается в комментарии к статье 130 УК РФ, данном Г.М. Миньковским, «неприличная форма предполагает использование нецензурных выражений, вульгарных эпитетов, непристойных жестов и т.п.» В то же время, как разъясняет Г.М. Миньковский, «указания на неприличную форму оскорбления как один из обязательных элементов состава означает, что уничижительная оценка личности и поведения (безотносительно к ее обоснованности или необоснованности), высказанная в форме, не противоречащей явно правилам поведения в обществе и приличиям, не может быть квалифицирована как оскорбление. Имеются в виду, например, утверждения в адрес какого-либо человека, что он скупец, трус, подхалим и т.п. В этих случаях обиженный может прибегнуть к иску о защите чести и достоинства» [4].

Специалисты по юрислингвистике Н.Д. Голев, И.А. Стернин в своих публикациях разъясняют, что «бытовая» обида (а обидеть может все что угодно!) и оскорбление далеко не одно и то же.