Андрей Зализняк: Рассказывают полиглоты

Смелость, так же как и в любом другом деле, — залог успеха при изучении языков.

Если бы меня вдруг лишили знания иностранных языков, я почувствовал бы себя обворованным, моя духовная жизнь сразу бы сузилась: я не смог бы читать в подлинниках то, что люблю, не улавливал бы нюансов при беседах со специалистами-иностранцами моего профиля, даже русский язык потерял бы для меня долю своей прелести, потому что я видел бы его только «изнутри»...

Я не филолог, и к изучению языков приступил сравнительно поздно. Окончив институт народного хозяйства, я попал в Научно-исследовательский институт востоковедения, где собрались историки, филологи и экономисты. Чтобы расшифровать простейшую экономическую таблицу, мне приходилось обращаться к переводчикам. Это тормозило работу и казалось мне немного унизительным: если они могут, то почему же не могу и я? Так я познакомился с китайским и турецким. С тех пор увлекся и занимаюсь языками с удовольствием.

Я не согласен с теми, кто считает — а это довольно распространенный взгляд, — что специалисту достаточно знать два-три иностранных языка. Помню, во время Отечественной войны мне нужно было срочно перевести большую статью с голландского. Языка я не знал, словаря под рукой не было. Медленно, спотыкаясь на каждом слове, одолевал я фразу за фразой. Потом дело пошло быстрее. Если бы у меня к тому времени не было солидного языкового багажа, я, конечно же, не смог бы читать на незнакомом языке. Кстати, с тех пор голландский — один из моих любимых языков. Точно такой же случай произошел у меня в конце войны и с румынским языком, когда нужно было срочно составить справку о железных дорогах Румынии.

Наука развивается так стремительно, что ждать, когда будут сделаны переводы интересующих тебя статей, — это означает потерять очень много времени. По многим отраслям науки и техники сейчас появились статьи на японском языке. Что же, терпеливо ожидать, когда переведут с японского на английский или русский? По-моему, проще попытаться разобраться самому, может быть, на первых порах с помощью преподавателя. Начинать, правда, следует с более легких, европейских языков. Дело в том, что в языках есть почти неуловимый психологический барьер, который исчезает приблизительно на 5—6-м языке. Помогает не только накопившийся к тому времени запас слов — привыкаешь психологически к возможности иных конструкций, появляется более гибкое языковое мышление. К тому же память приобретает состояние профессиональной натренированности. Сейчас, в зрелые годы, мне легче выучить новый язык, чем в юности: за полгода я могу довести любой язык до чтения без словаря, занимаясь только по вечерам, после работы.

Теоретическую часть в любом языке я изучаю по краткому грамматическому очерку, который бывает предпослан каждому словарю. На мой взгляд, это самая сжатая и доступная форма изложения, понятная каждому. Словно на логарифмической линейке, я отмечаю в памяти, что мне знакомо по другим языкам, систему фонетических соответствий, родственные явления. А иногда, даже если времени в обрез, а непременно нужно прочитать книгу или статью, сразу берусь за перевод, не успев познакомиться с грамматикой.