Майкл Векс - Жизнь как квеч. Идиш - язык и культура

Восприятие существа/предмета и его имени как единого целого крайне важно для еврейского представления о Боге. Настоящее имя Бога, так называемый тетраграмматон (транслитерировать можно приблизительно как ЙЃВЃ, как будто Бог — какой-то гольф-клуб), называют вслух так редко, что его правильное произношение уже две тысячи лет никто не помнит. Сам Бог очень хорошо понимает, насколько значимо Его имя: «И говорил Бог Моше и сказал ему: Я Господь. И Я явил Себя Аврааму, Ицхаку и Иакову как Бог Всемогущий, но под Именем Моим Господь-Превечный Я не был познан ими» (Исх. 6:2–3).

Там, где в переводе написано «Господь-Превечный», в исходнике стоит тетраграмматон. Более точным переводом было бы «…но под именем моим — ЙЃВЃ — я не был познан ими». Скрыв от них Свое истинное имя, Бог тем самым скрыл Себя самого. В иудаизме настоящее имя так тесно связано с божественной сущностью, что для обозначения Бога (кроме молитв и чтения Торы: в таких случаях тетраграмматон читается как «Адонай», сейчас это самое священное из произносимых имен Бога) используют заменитель ѓа-Шем , что значит просто «Имя». «Да отомстит Имя за их кровь», «он погиб ради освящения Имени», «…спасибо Имени за это».

Мы восхваляем не самого Бога; все почести достаются Имени. «Йисгадал ве-йискадаш» — даже неевреям знакомы эти слова, начало кадиша («Да возвысится и освятится шмей рабо , великое Имя, в мире, сотворенном по воле Его [т. е. Имени]…»), оно сродни другому библейскому изречению: «ибо каково имя его, таков и он» (1 Цар. 25:25). Бог и Его Имя суть Одно Целое, всемогущее, вызывающее благоговейный трепет, недоступное человеческому пониманию. Когда-то первосвященникам разрешалось произнести Имя на Йом Кипур — само собой разумеется, что они оставались живы после такого поступка лишь благодаря Божьей милости. Древние греки считали, что вид кого-либо из богов во всем его великолепии смертельно опасен для людей (вспомним историю Зевса и Семелы), а евреи верили, что звук имени их невидимого Бога грозит тем же.

Отождествление имени с сущностью проявляется и в быту — ашкеназская традиция запрещает называть детей в честь ныне здравствующих людей. Проклятие «зол зайн номен аѓеймкумен» , «чтоб его имя пришло домой [с другим владельцем]», означает попросту «чтоб он сдох».

Как руф-номен — единственное имя, метафизически «закрепленное» за человеком, так и иврит — единственный язык, где каждое существительное неразрывно связано с тем предметом, который оно обозначает. Десять речений, которыми Бог создал мир, были сказаны на иврите. Более того, Библия гласит: первое, что сделал Адам в Эдемском саду, — дал имена другим формам жизни. «Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел [их] к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей» (Быт. 2:19).

Причем Тора намекает нам, что говорил Адам на иврите: «Эта названа будет женой ( ишо ), ибо от мужа ( иш ) взята она» (Быт. 2:23). Раши, цитируя мидраш к Книге Бытия (Берейшис Рабо), объясняет: «Игра слов. Отсюда следует, что (языком) при сотворении мира был священный язык». А «Сифсей Хахомим» («Уста мудрецов») — средневековый комментарий к комментарию Раши — вообще заявляет: «лишь в Святом Языке слово „женщина“ произошло от слова „мужчина“». И не важно, что это не так; важна вера в то, что ивритское слово, обозначающее вещь (и вообще ивритское слово как таковое)? и есть вещь. Реализм начинается и кончается ивритом — языком, с помощью которого Бог сотворил мир, а Адам дал всему сущему имена; если мы начнем разговаривать на гойиш , то рискуем превратиться в Джульетту.

Идиш, как и другие еврейские языки {50} 50 Существовало множество еврейских языков и диалектов различных ветвей и семей. К самостоятельным языкам можно отнести древнееврейский, современный иврит, еврейско-арамейские языки, идиш, языки эфиопских евреев — кайла и квара; к диалектам — еврейско-арабские, еврейско-иранские, еврейско-берберские, еврейско-тюркские, еврейско-романские, еврейско-греческие, кнаанит (еврейско-славянский), еврейско-маратхи, еврейско-малаялам. Многие из них вымерли или находятся под угрозой исчезновения. Как правило, все эти языки и диалекты пользовались еврейским алфавитом (квадратным письмом или письмом Раши), однако в XX в. некоторые из них перешли на латиницу, а некоторые — на кириллицу. , использует еврейский алфавит; следовательно, он — один из элементов иудейского истинного существования. Если сочетания еврейских букв и вправду являются теми вещами, которые они обозначают, тогда понятно, почему нельзя открыто говорить о неприятном, опасном или страшном, даже в Библии — там некоторые «непроизносимые» идеи выражаются только через обратные по смыслу слова. Фраза из Книги Иова, которая в переводе выглядит как «Прокляни Господа и умри» (Иов. 2:9), в оригинале гласит: «Благослови Господа и умри». Мысль о том, чтобы проклясть Бога, так — в буквальном смысле слова — невыразимо ужасна, что ее нельзя записать, даже если вы пишете не от себя, а пересказываете чужие слова. То же самое мы видим в истории злой царицы Иезавели: решив оклеветать Навуфея, чтобы заполучить его виноградник, она подкупила лжесвидетелей и велела им обвинить Навуфея в том, что он «благословлял Бога и царя»; в переводе — «проклинал Бога и царя» {51} 51 В комментариях к Торе поясняется, что под «благословением» имеется в виду «проклятие»; читая священный текст, евреи знали, что имеется в виду; однако в другом языке, другой культуре эта антифраза не была бы очевидной, так что в переводах «тайное» стало «явным». (3 Цар 21:13).