Майкл Векс: Жизнь как квеч. Идиш: язык и культура

Через пять минут пассажир напротив доходит до ручки. Он отправляется в другой конец вагона к баку с водой, наполняет стакан, идет назад. Через несколько шагов останавливается, идет обратно к баку, наполняет второй стакан и осторожно, чтобы не разлить воду, возвращается на место. Подойдя к старику, он кашляет, чтобы обратить на себя внимание. Тот, оборвавшись на полу-ой, поднимает голову и одним глотком осушает первый стакан. Его глаза полны благодарности. Тут же, не давая старику опомниться, пассажир протягивает ему второй стакан, садится на место и закрывает глаза в надежде хоть немного вздремнуть. Старик вздыхает, как бы говоря спасибо. Потом он облокачивается на спинку сиденья, запрокидывает голову и говорит так же громко, как и раньше: «Ой, как я хотел пить…»

Если вы поймете анекдот, то легко овладеете идишем. Здесь есть почти все важные составляющие еврейского характера: постоянное напряжение между «еврейским» и «нееврейским»; псевдонаивность, позволяющая старику притворяться, что он не хочет никого беспокоить; крушение надежд второго пассажира после того, как тот напоил еврея… Но самый главный элемент — квеч (жалоба). Это не просто приятное занятие, не просто реакция на тяжелые обстоятельства, а образ жизни, не зависящий от исполнения или неисполнения желаний. Квеч может относиться к голоду и сытости, довольству и разочарованию. Это некое знание, взгляд на мир сквозь тусклые очки.

Первые квечи старого еврея — средство для достижения цели. Старик хочет пить. Ему лень вставать. Он прикидывает, что получит желаемое, если достаточно громко завопит. Но первые несколько «ой» — всего лишь вступление. Квинтэссенция еврейства, дос пинтеле йидиш , появляется только в последней фразе анекдота. Старик знает, что происходит. Знает, что пассажиру было плевать на умирающего от жажды соседа, пока тот молчал. Знает, что вода — знак презрения, а не акт милосердия. А еще он знает, что для поддержания нравственного равновесия в мире, где безразличие — лучшее, на что можно надеяться, иногда необходим принцип афцилохес («назло»), порыв сделать что-то просто потому, что другой того не хочет. И старик понимает, как афцилохес работает. Евреи — единственный в истории народ, который в корне поменял представления об удовольствии, научившись выражать его посредством жалобы. Квеч, пусть немного, но облегчает жизнь во враждебной обстановке. Если бы песня «Rolling Stones» Satisfaction (которая начинается словами: «Я не могу получить удовлетворение») была написана на идише, ее первыми словами были бы «Я обожаю говорить вам, что не могу получить удовлетворение (потому что только недовольное нытье и может удовлетворить меня)».

Квеч, как и многие другие явления еврейской культуры, уходит корнями в Библию. Изрядная часть Библии посвящена непрерывному ропоту израильтян, которые придираются ко всему сущему. Они жалуются на проблемы и на их решения. Жалуются в Египте и в пустыне. Что бы Бог ни сделал, все не так. Какие бы милости Он ни послал, их всегда мало.

Вот, например: израильтяне стоят на берегу Красного моря, а фараон и его слуги вот-вот настигнут их. Незадолго до того Бог направо и налево сыпал казнями египетскими; Он только что перебил всех египетских первенцев. Израильтяне, понятно, нервничают, но одно дело — быть слегка на взводе, и совсем другое — оскорблять своего спасителя: «И сказали они Моше: Не потому ли, что нет могил в Мицраиме [2] Египте. , ты взял нас умирать в пустыне. Что сделал ты с нами, выведя нас из Мицраима! Ведь это есть то, что мы говорили тебе в Мицраиме так: Оставь нас, и мы будем служить Мицраиму. Ибо лучше нам служить Мицраиму, чем умереть нам в пустыне» (Исх. 14:11–12).

Из подобных вещей складывается, так сказать, исходный квеч — первое оповещение окружающих о своих несчастьях, которое задает общую тематику жалоб. Если бы Исааку Ньютону упало на голову не яблоко, а картофельный кугл, то сейчас весь мир бы знал, что любому квечу всегда препятствует равный и противоположный противоквеч, ответ на первое причитание. Противоквеч тоже встречается в Библии. Ярче всего он проявляется тогда, когда Бог решает внять жалобам израильтян на пищу, тем самым дав им новый повод для недовольства.

Ах, евреи хотят мяса вместо манны? Моисей говорит им: