Эдуард Вартаньян - Путешествие в слово

«Стилягами называют сами себя подобные типы на своем птичьем языке. Они выработали свой особый стиль – в одежде, в разговорах, в манерах. Главное в их „стиле“ – не походить необыкновенных людей. И в подобном стремлении они доходят до нелепостей, до абсурда».

Приступив к осаде противника, наша печать стала бить стиляг их же оружием. Сатира превратила слово-саморекламу в слово-клеймо, вложив в него презрительно-осуждающий смысл. Уже войдя в литературный язык, слово дало производные: стиляжество, стиляжничество. Для чего созданы эти слова? Вероятно, для того, чтобы «убить явление, им означаемое».

Кстати сказать, это слово-однодневка давно уже умерло, его сейчас почти никто не употребляет, и бывшие стиляги или их наследники, успев побывать «битниками», заделались «хиппи». Кем-то они станут завтра?..

Родилось в Азии новое государство Бангладеш, потребовалось найти название для его граждан. И по образцу уже имеющихся слов с деятельным суффиксом —ей, образующим наименования лиц по географическому положению, мы образовали: бангладешец. Сравните: Вьетнам – вьетнамец, Испания – испанец.

Суффикс – большой «трудяга». Взялся за работу суффикс —чанин – и вот вам: англичанин, датчанин, ростовчанин… Другой образует названия лиц, обозначает профессию. Стоит только к корню слова присоединить —ар или —яр, как перед нами предстанут – овчар, гусляр. Взялся за работу суффикс —ун – и вот вам названия лиц по их действиям: бегун, болтун, опекун (хотя, отметим, суффикс может быть принадлежностью и таких, скажем, слов, как грызун, скакун, валун, колун).

Есть суффиксы, указывающие иа отнесенность слов к существительным общего рода. Это уже упомянутый —аг-(а) (молодчага, работяга); затем —ул-(я) (чистюля, грязнуля); —он-(я) (соня % тихоня); —уш-(а) (копуша, дорогуша) и другие. Эти же суффиксы, как вы видите, являются и оценочными.

Короче говоря, суффиксы – это мастера на все руки. Они могут вложить в слово субъективную оценку, образовать названия предметов… Они меняют у слов число, род, могут образовывать от одной части речи другие… Но и суффиксы живут по законам диалектики. Одни редко участвуют в образовании новых слов и явно отживают свой век. Другие являются активными, вовсю трудятся.

Возьмем же на заметку: в случае необходимости в мастерской слова может быть создано множество слов по способу суффиксации.

Другие способы производства слов – префиксафия и префиксация, совместно с суффиксацией.

Правда, префиксы не столь всемогущи, как суффиксы. «Приставленные» к слову-, : причем всегда к готовому, они, : как правило, не влияют на само существо понятия, придавая, тем не менее, слову новые оттенки значения (но могут придавать и новые, – подчас противоположные, значения).

Вот беру я глагол бежать. И попеременно снабжая его различными приставками, получаю слова, в которых есть указание не только на направление движения, но и на его характер: прибежать, убежать, подбежать, отбежать, перебежать, вбежать, набежать…

Приставка вне– указывает на положение за пределами чего-либо: внеземные цивилизации; около —на расположение вокруг и возле чего-нибудь: околоземная орбита и т. д.

Особенно охотно приставки дружат с глаголами, прилагательными и наречиями, однако не чураются и существительных. В прилагательных префикс на– указывает чаще всего на расположение чего-то на чем-то: настольный, настенный, нагорный. Это на– в возвратных глаголах уже говорит об избыточности действия: наиграться, набегаться, наслушаться. Если вы скажете, что намакаронились, вас вполне правильно поймут: вы вдоволь наелись макарон. Подобные полушуточные образования нынче стали довольно часто появляться в непринужденной товарищеской беседе. Можно, наслушавшись музыки Хачатуряна, «на-хачатуряниться». Помните, Пушкин образовал слово огончарован, а Чехов – замерсикал.

Гибок язык человека; речей для него изобильно

Всяких; поле для слов и туда и сюда беспредельно – утверждал Гомер.

Если словообразовательная сила языка греков и языка римлян заключена в возможностях префиксации, английского – в переводе слов из одной части речи в другую, немецкого – в основосложении, то мощь и гибкость русского языка обусловлены не в последнюю очередь неисчислимыми комбинационными возможностями создания слов с помощью суффиксов и приставок. Именно это дает языку нашему, по наблюдению Н. Г. Чернышевского, «решительное превосходство… над другими европейскими языками по богатству и разнообразию словопроизводства».