Граф Гаральд - Флот и война. Балтийский флот в Первую мировую

Ввиду того, что немного раньше было перехвачено радио начальника Службы связи, в котором он предупреждал нашу подлодку «Вепрь», что она может встретить в море свои миноносцы, мы стали очень бояться принять ее за неприятеля.

Так колеблясь и боясь ошибиться, мы наконец подошли близко к силуэту и сделали ему опознавательный сигнал. Он ответил, но неверно. В тот же момент мы заметили дым и контуры обыкновенного парохода. Тогда стало ясно, что это неприятель, и «Новик» открыл огонь. Нашему примеру сейчас же последовал «Охотник», шедший несколько в стороне от нас.

От первого же нашего попадания на пароходе возник пожар, и он, дав в ответ несколько беспорядочных выстрелов, замолк. Между тем мы стали замечать, что близко от нас ложатся чьи‑то снаряды. Можно было думать, что это стреляют какие‑нибудь подошедшие неприятельские суда; но кругом кроме горевшего парохода да наших миноносцев никого не было видно. Тогда стало ясно, что это не что иное, как перелеты «Охотника», который зашел за пароход с противоположной нам стороны и, таким образом, стрелял одновременно и по «Новику». Когда у самого нашего носа разорвалось подряд три снаряда, нам пришлось прекратить огонь и, дав полный ход, выйти из‑под обстрела. Отойдя немного к N, мы повернули обратно и стали медленно подходить к месту боя, делая опознавательные.

В это время пароход, объятый пламенем, продолжал гореть, представляя собой огромный костер. «Охотник» и «Страшный» расстреливали его, подойдя вплотную. Время быстро шло, и очень‑то медлить было нельзя. Поэтому начальник дивизии приказал «Охотнику» выпустить мину, которая, попав в пароход, вызвала огромный взрыв, после чего он быстро пошел ко дну.

Остальную часть боя «Новик» находился уже в стороне и только наблюдал за происходившим. Зрелище было жутким, но в то же время и очень красивым, особенно в такую темную ночь.

Когда с пароходом было кончено, отряд сейчас же повернул на N и не мешкая стал уходить. Да и было пора это сделать, так как по радио нас предупредили, что неприятелем выслана погоня и нескольким флотилиям миноносцев приказано отрезать нас от Ирбена. Кроме того, еще в самом начале боя телеграфист уничтоженного нами судна, по–видимому, по своей инициативе стал судорожно телеграфировать, повторяя без конца: «Wir werden beschossen!..» [54] Нас будут обстреливать (нем.). — Примеч. ред. На это ему кто‑то ответил, давая квитанцию. Да и пленные сообщили, что поблизости в море ходит крейсер «Любек» с миноносцем, а из Либавы кто‑то вышел им на выручку. В нашем же отряде, кроме нас, остальные миноносцы были тихоходы; следовательно, тем важнее было не терять времени и уходить. Благодаря этим предупреждениям нам удалось вовремя уйти и, сориентировавшись по маяку Дагерорт, войти в Финский залив.

В дальнейшем из опроса пленных выяснилось, что потопленное отрядом судно было дозорным пароходом [55] Во время боя у банки Спаун (Спон) в ноябре 1915 года русские эсминцы потопили маленький сторожевой корабль «Норбург» (№ 19, бывший траулер вместимостью 214 брт, вооруженный двумя 37–мм пушками). Русские подняли из воды командира и 19 человек команды. Этот незначительный успех тем не менее нарушил организацию немецкой дозорной службы. , вооруженным всего двумя 57–миллиметровыми орудиями. Он целый день находился в дозоре, а на ночь встал на якорь у банки Спаун, в 25 милях на NW от Виндавы. В тот момент, когда мы его обнаружили, вся команда сидела за ужином, и потому нас заметили очень поздно. Разобрав, что мы — неприятель, попробовали было стрелять. Но, сделав два выстрела, сразу поняли тщетность сопротивления и, все побросав, начали спасаться. Часть команды села на шлюпки, а другие, надев спасательные пояса, бросились за борт. Те из команды, которые очутились в холодной воде, стали неистово кричать, моля о спасении. Их голоса разносились далеко вокруг, и как‑то тяжело становилось, слушая их и невольно ставя себя в их положение. После гибели парохода «Страшный» подошел к месту, где плавали утопавшие, и ему удалось спасти из воды 1 офицера и 19 матросов, «Охотник» и «Москвитянин» спасли еще по одному человеку. По показанию пленных, на судне всего было 23 человека команды и 3 офицера; следовательно, на шлюпке могло спастись еще четыре человека, но ее мы не нашли.

С рассветом отряд подошел ко входу в Моонзунд и пошел в Рогокюль, а «Страшный» с пленными был послан в Ревель. В этот день над Ирбеном усиленно летали неприятельские аэропланы, но бомб не сбрасывали; походило, будто они стараются определить, какие корабли произвели ночной набег.