Граф Гаральд - Флот и война. Балтийский флот в Первую мировую

Постановка прошла не совсем гладко, так как «Пограничник» сильно отстал, да и вообще было трудно маневрировать в одной линии таким разнотипным судам.

В этот раз впервые ставились мины образца 1912 года, с клапанами потопления. Придавая им большое значение, мы очень интересовались, как они будут действовать.

Когда отряд отошел на некоторое расстояние от места постановки, вдруг послышалось два сильных взрыва: было очевидно, что взорвались две наших мины после того, как растаял сахар.

Через некоторое время внезапно нашел очень густой туман, и продолжать путь было страшно трудно; чтобы не растеряться, приходилось временами светить прожекторами, и это сильно облегчало поддержание строя.

Туман на море — это ужасно неприятное явление. Если море почти неподвижно, а в воздухе чувствуется сырость, — то он неминуем, его можно предсказать без ошибки.

Туман спускается на море очень быстро, и почти моментально все заволакивается густой белой пеленой; очертания берегов сливаются с морем, и контуры соседних кораблей исчезают. Ничего не видно — временами скрывается даже нос корабля, точно спустился какой‑то гигантский свод, из‑под которого нет никакого выхода. Море видно только у самого борта, и как‑то зловеще темнея, оно недовольно плещется в тумане. Ощущается сырой воздух, который неприятно пронизывает одежду; со снастей капает, и все предметы становятся влажными.

Кругом начинают гудеть свистки и реветь сирены, которыми суда дают о себе знать. На мостике напряженно прислушиваются и стараются определить их направление и расстояние. И хотя кругом ничего не видно, но необходимо зорко следить за окружающим пространством, чтобы вовремя заметить, если из мглы неожиданно вынырнет какой‑нибудь неопределенный, расплывчатый силуэт. Пропустишь, не заметишь — и катастрофа неизбежна.

Вскоре все эти дикие звуки, время от времени заглушаемые ревом свистка своего корабля, начинают страшно раздражать и, наконец теряешь всякую способность различать — с какой стороны какой звук доносится. То кажется, что звук приближается, то — удаляется, то он слышится справа, то — слева. То и дело нервно хватаешься за ручки телеграфа, чтобы в случае чего успеть вовремя изменить ход, но, вслушавшись, опять бросаешь их и ждешь.

Временами пелена как бы разрывается, и в эти просветы на несколько минут открывается чистый горизонт. Торопливо и жадно ловишь этот момент, чтобы что‑нибудь увидеть и хоть немного сориентироваться.

Такой туман, если он продолжается долго, когда идешь в виду берегов в местах, где есть мели и камни, опаснее любой непогоды. Малейшая ошибка в счислении — и корабль выскочит на мель или разобьется о скалы.

Около полудня отряд стал входить в Моонзунд, и так как весь переход был совершен в сплошном тумане, то из‑за получившейся в прокладке ошибки, при повороте в Куйваст, головной миноносец оказался на 10–футовой банке.

К счастью, в этот момент прояснило, и все обошлось сравнительно благополучно; только «Сибирский Стрелок» слегка коснулся винтами грунта.

После этого отряд благополучно дошел до якорного места, а когда окончательно прояснилось, «Новик» подошел к транспорту «Волга», чтобы принять нефть, и там остался на ночь.

На следующий день полудивизион и одна группа 2–го дивизиона ушли в Ревель, а «Новик», 3–й и 5–й дивизионы и 2–я группа 2–го дивизиона остались в Моонзунде. Всем нам была дана задача охранять вход в Ирбен и, кроме того, поддержать посты Службы связи, отступавшие по побережью от занятой неприятелем Либавы. Для этого командир перешел в Куйваст, а остальные миноносцы по очереди несли дежурство у Михайловского маяка.

До 30–го числа «Новик» стоял без всякого движения, и мы даже начали уже скучать, как 1 мая были получены сведения, что неприятель предполагает завтра устроить демонстрацию в Финском заливе большими силами; ввиду этого, у нас в Моонзунде были сосредоточены подлодки и миноносцы.

В этот же день у Утэ появился неприятельский легкий крейсер типа «Нимфе» с миноносцем и подлодкой. Очевидно, целью этого появления была ловушка, и неприятель желал выманить наши крейсера, которые там стояли на якоре. Вместо этого он сам попал на нашу подлодку «Дракон», которая дважды его атаковала, но, к сожалению, безуспешно [29] «Дракон» выпустил три торпеды по малому крейсеру «Тетис». Эта атака сорвала постановку немцами минного заграждения у Богшера. .

На следующий день начался сильный шторм, так что едва ли неприятель мог что‑либо предпринять; даже у нас в Моонзунде стало так свежо, что пришлось перейти за остров Моон. Через день шторм начал стихать, и скоро стало опять совсем тихо.